Игры сердца (ЛП)

Она отодвинулась на дюйм, но руки с него не убрала, спросила:

— Ты это серьезно?

Майк моргнул, глядя на нее, и моргнул медленно.

— Что? — спросил он.

Она огляделась, потом снова посмотрела на него.

— Имеешь в виду все это?

— Дорогая, у тебя отличный дом, куча земли, фантастический бизнес и жизнь фактически без проблем. Так что да. Я имею в виду именно это. Все это.

Она пристально изучала выражение его лица какое-то время.

Затем объявила:

— Бо живет здесь в городе. Он заноза в моей заднице, и, если ты помнишь, когда мы летели сюда, я предупредила, что он является основным блюдом в «Шуба», особенно в пятницу вечером. Скорее всего ты его увидишь. Также скорее всего он сделает что-нибудь, чтобы доказать, что осел, а будучи горячим парнем, альфа-самцом, крутым парнем, ты будешь вынужден сделать что-то, доказав всем, что он является тем, кем они и так уже знают. Ослом.

— Дасти…

— Еще был Райдер, который разбил мое сердце. Разломил его пополам. Он уехал, но вернулся, и я вижу его время от времени. Это не так уж много, но каждый раз это причиняет боль. Не помню, почему я купилась на его дерьмо.

— Дас…

— И здесь в Техасе не бывает снега. Даже на Рождество. Рождественские праздники — отстой, детка.

Майк почувствовал, как его губы приподнялись, но все же он попробовал снова:

— Дасти…

Но потерпел неудачу.

— Здесь нет «Хиллигосс». Нет «Реджи». Нет «Фрэнка». Я повторю, «Хиллигосса» нет. И единственный бар в городе — это «Шуба», и если ты не в настроении веселиться по полной, тебе крышка.

Он наклонил лицо ближе и начал:

— Дорогая, я...

Она снова прервала его.

— Если я не вернусь с тобой назад, то буду скучать по разыгрывающемуся подростковому роману Финли Холлидея и Клариссы Хейнс, тогда определенно не смогу сыграть обалденную, крутую, в ковбойских сапогах, художницу гончара фею-крестную тетю Дасти.

Майк решил заткнуться.

Это было хорошее решение, учитывая, что Дасти еще не закончила.

— Ноу хочет, чтобы я спела с его группой в следующий раз, когда буду дома и они будут репетировать. Рокки классная, и она мне нравится. Мерри веселый, и он мне действительно понравился. И Ноу, и Рис далеко не готовы самостоятельно сесть на лошадь, так что уроки верховой езды нужно продолжить, для меня это моральный вопрос, который я обязана закончить. И если Одри начнет портить тебе жизнь, кто будет тебя защищать и прикрывать тебе спину?

Она замолчала.

Поэтому Майк счел нужным спросить:

— Ты закончила?

— Нет, — ответила она, а затем закончила: — Самое главное, что здесь, нет тебя.

Черт.

Мать твою.

— Ангел, — прошептал он, но больше ничего не сказал. Его грудь горела, он обнаружил, что не может из-за этого сильного жара в груди произнести ни слова.

— Техас не смоет волной, если я уеду, Майк, — мягко произнесла она. — Ты знаешь, я решила, что не буду продавать ранчо. Я собираюсь его сдавать. Я не закрываю здесь двери. Но одна некоторое время назад дверь открылась, и я думаю, ты помнишь, что я вошла в ту дверь.

— Я не хочу, чтобы ты о чем-то сожалела потом, — мягко ответил Майк.

Она покачала головой и снова прижалась ближе.

— Я участвовала во множестве сердечных игр, красавчик. Бросая кости снова и снова, много рисковала, часто терпела неудачу. Наконец-то, кажется, у меня появился шанс выиграть. Я не хочу сейчас перестраховываться.

Бл*дь.

Черт побери.

— Ты очень сильно хочешь, чтобы я познакомился с Джеррой и Хантером? — спросил Майк.

Он наблюдал, как она моргнула, затем спросила:

— Прости?

— Ты очень сильно хочешь, чтобы я познакомился с твоими друзьями?

— Э-э... сильно. Так же сильно, как они хотят встретиться с тобой.

— Понятною Они очень разозлятся, если мы опоздаем на час или два?

Забрезжил свет, ее глаза вспыхнули, ему пришлось бороться, его член стал твердым, но даже когда на ее лице отразилась нежность, ее губы ухмыльнулись.

— У них есть няня. С тех пор как я позвонила свой подруге в среду и сказала, что мы приезжаем, Джерра словно с ума сошла, можно подумать, будто я ей сказала, что приеду с Чарли Ханнэмом. Она звонила семь раз. Если мы опоздаем хотя бы на десять минут, она сойдет с ума.

— Кто такой Чарли?