Игры скорпионов

Они выровняли лошадей, герцог досчитал до трёх, и оба послали коней вперед. Их скакуны понеслись изо всех сил и пока шли голова в голову. Промелькнули поля, дорога нырнула в лес, и теперь всадники скакали под кронами деревьев. Крылатый был мощнее, но Долли весила почти вдвое меньше, чем её муж, и это давало шанс Золотому. Впереди забрезжило солнце и показалась дорога, ведущая к берегу озера.

— К домику! — крикнул Чарльз и указал на купальню.

Долли повернула Золотого и послала его вперед. Чарльз летел рядом.

— Всё, придерживай! — крикнул он.

Оба коня одновременно остановились у мостков, ведущих к домику на сваях. Чарльз спешился, снял жену с седла, обнял и закружил.

— Ты понимаешь, что это значит? Мой Золотой пришёл вровень с чемпионом! Я не ошибся, и Бронзовый даст такой же результат!

— Его зовут Лис, — подсказала Долли, — и, по-моему, коней нужно остудить после такой скачки.

— Ты права. Посиди здесь, пока я займусь лошадьми.

— Я искупаюсь, а ты смотри, чтобы никто не появился.

Долли направилась по мосткам в купальню, там быстро разделась, завязала волосы узлом на макушке и вошла в тёплую воду. Как же всё это напоминало Ратманово! Долли легла на воду и стремительно выплыла на простор озера.

Чарльз наблюдал за ней с берега. Новое открытие ждало его. Жена оказалась поистине удивительным созданием: она плавала по-мужски, но при этом тело её было упоительно женским. Чтобы Долли не застала его подсматривающим, герцог повернулся к озеру спиной. Но это не помогло, он уже увидел достаточно, чтобы соблазнительная картина намертво отпечаталась в его памяти.

Остудив коней, Чарльз вернулся к мосткам и окликнул жену. Долли вышла из дощатого домика. Глаза её сияли, на щеках цвели розы, а распущенные волосы потемнели от влаги. Поймав взгляд мужа, она развела руками:

— Я — уездная барышня, а у нас летом принято купаться.

— А кто возражает? Плавай. Я и впредь согласен тебя караулить, ты только не езди сюда одна.

Чарльз посадил Долли в седло, и они не спеша поехали домой.

Долли нетерпеливо выглядывала из окна своей комнаты в ожидании приезда родных и, когда из-за поворота показалась вереница карет, стремглав бросилась вниз по лестнице.

— Не так быстро, дорогая. То-то будет разговоров, если хозяйка бала сломает ногу и не сможет танцевать, — прозвучало за спиной. Сильные руки придержали Долли, и так, в объятиях мужа, она вышла на крыльцо, встречать приехавших родных.

Лакей отворил дверцу кареты. Первым появился Алексей, он подал руку жене, а потом тёте. Из второго экипажа выбрались Луиза де Гримон и все три девушки: Лиза, Даша Морозова и Генриетта. Из третьего экипажа выпрыгнул лорд Джон и помог выйти леди Ванессе. При виде родных Долли так обрадовалась, что рванула к ним, и тут же об этом пожалела: она разорвала тёплые объятия мужа. С виноватой улыбкой обернулась она к Чарльзу, но его лицо вновь стало непроницаемым. Муж был двулик, словно Янус!

Хор радостных приветствий отвлёк Долли от неприятных размышлений. Она обнимала родных, а герцог с любезной улыбкой гостеприимного хозяина стоял рядом. Дождавшись, когда восклицания стихнут, а поцелуи закончатся, он провозгласил:

— Прошу всех в дом!

Чарльз подал руку Кате и старой графине. Долли просунула ладонь под локоть брата, подхватила под руку Лизу и, обернувшись к остальным, попросила:

— Пойдёмте, сейчас мы вас проводим в ваши комнаты, а через полчаса все встретимся в гостиной.

Дворецкий и экономка занялись вещами, а гости вслед за Долли поднялись на второй этаж. Она показала родным их комнаты. Лизу она поместила рядом с собственной спальней. Проводив всех, Долли зашла в комнату сестры. Лиза стояла у окна.

— Как здесь красиво, — услышав шаги Долли, сказала она, — такие же просторы, как в нашем Ратманове! Дорога так же вьётся через поля, а потом ныряет в лес.

— А за лесом — озеро, и мы можем поехать купаться, — отозвалась Долли, обняла сестру и заглянула ей в лицо. — Ты что-то бледна. Болеешь?

Лиза безнадёжно вздохнула, а потом призналась:

— Меня замучили голоса. Раньше приходили лишь родные, а теперь я вижу тех, кого никогда не знала, кто умер ещё до моего рождения, и они просят меня выполнить их просьбы. Я так больше не могу. Последней ко мне пришла Екатерина Великая и велела передать её любимому внуку, что через полгода его враг вернётся из ссылки и без единого выстрела займёт Париж.

— Боже мой, да это же кошмар! — испугалась Долли. — И эта встреча, как и раньше, отнимает все силы?

— Да, я потом могу только лежать. Помнишь, бабушка мне как-то сказала, что такой же дар у прабабки исчез, когда она лишилась девственности. Я хочу поступить так же.

Долли оторопела. Чего-чего, но такого она от своей младшей сестрёнки не ожидала… Хотя… Если подумать, почему бы и нет? Как Лизе хочется, пусть так и поступает. В конце концов, Долли всегда жила своим умом, чем же сестра хуже?

— Тебе завтра исполняется семнадцать, ты можешь выйти замуж за хорошего человека. Я думаю, Алекс не станет возражать.