Игры скучающих купидонов

Что же за сон такой, где все самое интересное происходит без моего участия? Нет, вон та девица, которой все досталось, вроде я и есть, но где чувственный трепет, где ощущение полета?

Охватившее меня разочарование заставило закрыть лицо ладонями.

Когда я опустила руки, вокруг опять была темнота.

Никакого стекла, никакого королевского ложа.

Правда, тапочки почему–то намокли.

Я пошла, хлюпая ногами, вперед. Потом поспешила назад. Но куда бы я не ступила, всюду была вода. Вытянув руки и делая осторожные шаги, боясь ухнуть в водную бездну с головой, я добрела до еще одной гладкой преграды.

Уже зная, что нужно делать, приложила ладонь к стеклу и пошла по кругу.

Внутри сферы находился бассейн, в котором, кроме обнаженного халифа и опять–таки меня, никого не было. Он только–только отлепил свои губы от губ той, которая сполна отхватила восточной сказки, и теперь смотрел на нее своим бархатистым взором и шептал: «Никуда я тебя не отпущу!»

«Я ваша навеки!» – хотелось крикнуть в ответ, в надежде, что восточная сказка повторится на бис, но уже с моим непосредственным участием, но обессиленная «я» повисла на руках халифа и позволила себя куда–то унести.

Меня вновь окружала темнота. Под ногами зашелестела трава…

Я предугадывала, чем закончится мое блуждание в черной мгле: очередным разочарованием.

Меня опять целовали, обнимали, совершали со мной всякие взрослые штучки, на которые способна фантазия вождя индейского племени, а я, стоящая в пижаме и подсохших от ветра, дующих в прериях, тапочках, грызла ноготь и злилась, что опять все пропустила. Не поняла, не почувствовала.

Месяц мягко освещал вигвам, где на плече Чингачгука спала его счастливая невеста, раскидав по шкурам койота свои золотистые волосы.

Как, оказывается, я глупо улыбаюсь во сне!

И похудеть надо бы.

Вон как бока выпирают из–под смуглой руки вождя.

«Я люблю тебя, Бледнолицая Луна!»

Что сказать? Приятно. Хоть этот момент застала.

«Вот и свиделись, Король Халифович Чингачгук. Хотела добиться своего и добилась. Вы меня, блондинку и не девственницу, целовали и обнимали. И шептали на ушко всякие глупости. Но отчего же такая тоска?»

Да. И лежать неудобно.

«Бо–о–ом!» – что–то громыхнуло так сильно, что я открыла глаза. Темно и тихо. Повертевшись, поняла, что от букета остались одни палочки–листочки. Видимо во сне я вволю потопталась по нему своими крутыми боками.

Крохотный бутончик вытащила откуда–то из–за пазухи.

Вот и вся любовь.

Я протянула руку, чтобы нащупать телефон, и не нашла его на тумбочке. Пришлось встать и включить в комнате свет. Шнур зарядки показал причину грохота – мобильник каким–то образом оказался в Галкином кувшине.

«Наверно, рукой смахнула, – подумала я, доставая телефон. – Хорошо, что не разбился».

Я посмотрела на ярко светящийся экран – всего–то три часа ночи. Еще спать и спать. Тут же вспомнился недавний сон. От него остался горький осадок разочарования, плавно перетекающий в тоску, от которой не заснуть, не всплакнуть. Вроде и видела то, о чем мечтала, а в то же время…

Я свернула простыню, собираясь вытряхнуть палочки–листочки в окно. И даже открыла его, но ворвавшийся морозный воздух отрезвил. «Дура я, зачем выбрасывать то, что заменяет «Любарум»? И вообще, чего я хотела от сухого букета? Что дает запах? Судя по тому, что снилось – ничего, лишь взгляд со стороны. А что если бы заварила как положено и выпила?»

Бережно стряхнув остатки букета в миску, открыла ноутбук и запросила «Успокоительный сбор №1». Уж если и делать отвар, то по всем правилам. Мысленно приказала себе даже не думать о том, чтобы вбить в строку заветное имя, которое так и не решилась запросить у поисковика с вечера. Только не сейчас. Хватит на сегодня расстройств. А вдруг выяснится, что Замков женат? Так и до утра не усну, а завтра опять на работу.

– Вот. Залить стаканом кипятка, дать настояться десять минут, пить за полчаса до сна после непосредственного приготовления, – прочитала я вслух.

Набрала свежей воды и включила электрический чайник. Аккуратно высыпала содержимое миски в ковшик и на глаз определила, что сбора на одну порцию хватит.

Как могла повытаскивала палочки–веточки, оставив только то, что должно принести пользу. Хрупкая лаванда осыпалась, и я не стала ковыряться и выискивать малюсенькие сиреневые цветочки. Она хоть и не входит в аптечный сбор, но тоже относится к успокоительным растениям. С ней даже чай заваривают.

Стоило чайнику закипеть, залила травку–муравку и накрыла ковшик блюдцем.

«Только до посоха морозильного не дотрагивайся!» – прозвучало наставление Морозко, данное киношной Настеньке, что натолкнуло на мысли об еще одном деде и его запрете. Короче, я повертела в руках розовый бутон и кинула туда же, где томились остальные травы.

Покой нам только снится…

Глава 12. Вот ты какой, цветочек аленький…

Ты прости меня, мой сердечный друг!

Выйди ко мне,

не испугаюсь я больше вида твоего страшного.

«Аленький цветочек»

– Как долго тебя не было…

Я испуганно оглянулась.