Игры со смертью

— Я узнал всё, что хотел, — бросил Айлин. — Идём, светлая, здесь нам больше делать нечего.

— Князь Айлиннер, — тихо окликнул его пленник. — Ваша милость… Как я умру?

В его глазах были обречённость и тоска. А ещё — смирение.

— Быстро, — равнодушно бросил Айлин. — Завтра на рассвете. К чему портить людям праздник этим вечером?

— Можно мне увидеть Ровену? — в голосе Ледовира звучала надежда. — Это моё последнее желание.

— К тебе вольны прийти все, кто пожелает, — князь слегка склонил голову к плечу. — И, разумеется, жрец Двуликого из ближайшего храма прибудет, чтобы отпустить грехи тёмной душе и дать последнее напутствие. Стража!

В помещение вошли двое стражников, до того стоявших за дверью. Коротко поклонились.

— За него отвечаете головой, — предупредил князь. — Одного не оставлять ни на минуту.

И стремительно вышел прочь. Я поспешила следом. Почему-то мне казалось, что Ровена не придёт к неудачливому влюблённому. Хотя был ли он в неё влюблён на самом деле? Скорее всего, нет. По крайней мере, ту одержимость, которую он называл любовью, я таковой не считала.

— Умеешь ты находить неприятности, — отвлёк меня от размышлений о Ледовире Айлин.

— Это они меня находят, — пожала плечами. — Как глупо… Сам себе придумал проблему и начал убивать, пытаясь её решить.

— Не умеешь — не берись, — философски заметил князь.

— Ты ведь не шутил, когда сказал, что он умрёт завтра на рассвете? — спросила я.

— Такими вещами я не шучу, — совершенно спокойно отозвался мужчина, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. — Ледовир умрёт, и это лучшее, что он сделает за последнее время. Считаешь это несправедливым наказанием?

— Жестоко, но справедливо, — признала, глядя в аметистовые глаза князя. — Ты прав. Хотя навряд ли тебе нужно моё одобрение. За свои ошибки нужно нести ответственность.

Айлин, не желая продолжать разговор на ходу, перенёс нас в свою лабораторию. Долго смотрел на меня, молча, пристально, словно ожидал продолжения. Я тоже молчала. Нет, я не собиралась просить для Ледовира пощады, на мой взгляд, он знал, к чему могут привести его действия. Пусть это было немилосердно, но я придерживалась мнения, что бешеных оленей нужно либо учить, либо отстреливать. И лучше второе, чтобы наверняка. А ещё считала, что смертная казнь обязана быть в любом цивилизованном государстве, потому что за некоторые преступления можно и нужно карать «вышкой».

— А что ты скажешь, если узнаешь, что мы с Крисом сами периодически устраиваем провокации, чтобы определить и отсечь потенциальных предателей? — поинтересовался князь. — Я сейчас не о Ледовире: он свой путь прошёл самостоятельно. Но были и те, кого мы подтолкнули к ошибочным решениям, соблазнив возможными чудесными перспективами, а после наказали.

— Пусть не подталкиваются! — пожала я плечами. — Раз они поддались на провокацию, устроенную вами, не зная, кто за ней стоит, могли легко предать и в случае реальной возможности. Да, с одной стороны, это бесчестно и мерзко, с другой — на аркане никто никого не тащил. В этом случае я полутонов не вижу. А вы, как правители, имеете полное право устраивать такие проверки. В конце концов, власть — это ещё и ответственность за людей, которые живут в ваших княжествах. А кто больше всего страдает в случаях всяких переворотов? Простые люди, которым глубоко до фонаря вся грызня наверху.

—Мудрая позиция, — признал Айлин, отходя к окну.

В лаборатории горел свет, и от этого казалось, что на улице ещё темней, чем на самом деле. Я никогда не любила позднюю осень, этот переход к зиме. В это время хотелось свернуться калачиком где-нибудь дома, чтобы сберечь последние крохи внутреннего тепла, пить кофе с коньяком, читать депрессивного Кафку, чтобы поскорее скатиться в окончательное уныние, пережить его в одиночестве, обнулить внутренний счётчик, пересмотреть цели и желания, очистить шкаф от летних вещей, отправив их на антресоли до лучших времён. Очистить жизнь от ненужных людей, отпустив их, даже если больно и не хочется. Мне было всегда проще расставаться осенью, когда ветер в лицо, холодный дождь — за шиворот, злые очереди в магазинах и автобусы постоянно опаздывают, застревая на красном сигнале светофора.

Но эта чужая осень не желала вписываться в привычную мне колею. Вот тебе ворох непонятного, необъяснимого и непривычного, вот тебе выбор, от которого зависит чужая жизнь, получи и распишись! Недружелюбие со стороны окружающего мира, попытки сожрать или просто убить прилагаются, наслаждайся, девочка. Айлин защищал меня от проблем, которые в изобилии подбрасывала жизнь, вытаскивал из неприятностей, ничего не требуя взамен, просто был рядом. Всегда, когда это было нужно. Несмотря на кажущуюся холодность и отстранённость князя, рядом с ним было тепло и уютно. Даже сейчас, когда он, стоя буквально в нескольких метрах от меня, был где-то далеко.

Время сочилось сквозь пальцы тягучим мёдом, медленно, неумолимо. И остановить его бег не мог никто. Я смотрела на замершего у окна мага и гадала, что он видит в серых осенних сумерках. Тишина была почти невыносимой.

— Айлин, — тихо позвала я.