Игры со временем

Мысли есть? – спрашиваю Пашку. Дело дрянь, – отвечает стажер. Мысль не новая, но емкая, – хмыкаю я. У Геннадия сдают нервы и он отключает экран.

После опытов с Лавром Пашка месяц ходил, как дурной, все молчал, но слова его были ни к черту, я и так знал, к чему мы придем. Поначалу он просто хотел разузнать, что случилось тогда на Флексе, небольшая петля, прыжок – и мы сможем увидеть распад. Но теперь обозначился шанс стать нормальным, собою, без конкурентов, если установка расслаивает личность, он готов был рискнуть всем на свете. Я ему не мешал, я просил лишь сравнить габариты, он не Лавр, мы такой перегрузки не выдержим, нас ломает на маленьком таракане! Пашка крепко подумал и все расписал, мы увязли в страховочных тестах, запросили новые модули с Базы, мы полгода считали и проверяли, нагнали аварийной ботвы, и на Базе стояли Моллюски, только чуда все равно не случилось, и зловредное Время схватило за глотку. Там, на Флексе, оно потеряло след, и теперь азартно клацало челюстью.

Пашка ушел в петлю, и на повторный виток, и вернулся со своей точной копией, совсем как недавно Лаврентий. Дубликат его лупал глазами, пускал кровавые пузыри, а когда я дернул его из капсулы, вдруг забулькал и сразу затих, и уставился в пустоту.

– Паш, прекращай немедленно! – заорал я. – Аркадий мертв, я отключаю аппарат!

– Не сметь! – ожгло меня зеленым, крапивным взглядом. – Аркашка был мелким, не выдержал перегрузки, я справлюсь! Я и Ванькой рискну, всех отдам, я хочу быть одна! Одна!

– Дура!

Я не помню, как выволок Павла из капсулы, но он по-девчачьи расцарапал мне щеку, и на станции все мигало огнями, вибрировало, завывало, и приборы взрывались, и включилась вдруг гравитация, стало больно до судорог, все тело выкручивало, точно жгут выжимало, трещали кости, и кто-то рядом орал на три голоса, и кто-то кому-то рот затыкал, и очнулся я в кают-компании, здесь почему-то было тихо, и рядом сидел стажер со своей тараканьей банкой.

– Ты специально подгадал под свой день рождения?

– Не подгадывал, а рассчитал. Новый год, новый виток. Надеялся на подарок к празднику.

– Поздравляю, стажер. Лови!

Пашка ловит мою посылку. Там кусок именинного торта и пакетик вкусняшек для Лавра. Музыка, огоньки, фейерверки. Отмечать день рождения нужно с размахом.

Что-то жизнь никак не закончится.

Затерялся в эфире далекий Геннадий. Дремлет измученный Пашка, притомился с собой воевать. Только бледный, как моль, и кровь на лице, а зачем? Все одно помирать, раньше, позже, какая разница, где и как. Расцепились, наконец, наши Лавры, разбрелись по банке со своими крошками, даже трусоватый Третий перестал изображать засохший лист, сидит, жует с аппетитом.

Пронесло? Да не все ли равно. Пусть себе играет Время, шебаршит минутами. Сыплется песок в часах, а хватило на целую жизнь. Что есть Время в нашей голове, как не ретроспективная память, со всеми ее витками и петлями? Что есть наша конечная цель? Один дрыхнет в обнимку со своими тараканами. Второй торопливо листает страницы. Детективчик у меня недочитанный, только надо пристроиться, чтобы кровью не капать. Обидно ведь, столько читал, а кто убийца могу не узнать.