Игры современников

Безымянный капитан слушал эти странные рассуждения, и ярость переполняла его. Но настал момент, когда он уже не мог сдерживать туго скрученную пружину ярости – ведь все эти разглагольствования исходили от тяжело раненных, большинство которых не сегодня завтра испустят дух. Именно поэтому он поручил вести дальнейший допрос подчиненным, а сам, невзирая на солнцепек, вышел на школьный двор и стал кружить по нему. Он посмотрел вокруг – со всех сторон к долине подступал бескрайний девственный лес. И, видимо, подумал: куда ни повернись, отовсюду на него смотрит Разрушитель. Вот он и кружил, опустив голову, но не успел сделать и нескольких кругов, как вдруг душа его устремилась ввысь, да так стремительно, что почва едва не ушла из-под ног, и он предстал перед Разрушителем, явившимся в неожиданно посетившем его средь бела дня видении. И тогда Безымянный капитан сообразил, что все без исключения признания военнопленных – обыкновенная издевка, подсказанная им не кем иным, как Разрушителем. А значит, исход этой кампании, которую Безымянный капитан осуществляет ради усмирения посланных Разрушителем бунтовщиков, покрыт полным мраком. И только одному Разрушителю дано приподнять над ним завесу.

Безымянный капитан, не стесняясь не только подчиненных – это бы еще ладно, – но и пленных, которые внимательно следили за ним, чтобы потом рассказать обо всем жителям долины и горного поселка, в ярости и бессилии бешено топал ногами. Со злобой глянув на свою тощую грудь, где болтался прикрепленный к кителю лиловый комок, он, снова окунувшись в бездну стыда, все-таки решил: «Сожгу дотла лес этих кретинов, чтобы не осталось ни деревца, ни травинки!»

Однако, запугивая Разрушителя (который, безусловно, сразу же понял скрытый смысл его поступков!), распаляя себя для свершения очередного кощунства, уже готовый отдать приказ подчиненным, Безымянный капитан в последнюю минуту сдержался.

Не только Разрушитель, являвшийся ему в сновидениях, но и мятежники из девственного леса загнали его в тупик. Командование полка, пославшее его роту для наведения порядка в долине, выражало недовольство затянувшейся и малоэффективной операцией. На Безымянного капитана обрушивалась безудержная лавина приказов, которые отдавались от имени верховного главнокомандующего армии Великой Японской империи его величества императора. Топая ногами, он терзался мыслью, что, не спалив девственный лес, не сможет победоносно завершить пятидесятидневную войну и его ярость, отягощенная позором, не найдет выхода. Так почему же тогда он отложил осуществление своего плана?

Может быть, Безымянный капитан опасался, что приказ поджечь девственный лес вызовет недовольство подчиненных? Действительно, солдаты могут не захотеть марать руки и совесть участием в операции, имеющей целью уничтожение всех жителей, включая женщин и детей, хотя эти остолопы – местные жители, – восстав против Великой Японской империи, укрылись в лесу и отвечают контратаками на каждое наступление. И пусть даже мятежники будут перебиты все до одного, в этом нет ничего страшного, но ради безжалостного, поголовного истребления противника сжечь могучий бескрайний лес – нет, они не захотят участвовать в операции, которая на долгие годы ляжет грязным, несмываемым пятном на их совести, перечеркнет все, что здесь было предпринято армией Великой Японской империи. Если рота воспротивится его приказу, то он как безумец, постоянно грезящий наяву, будет отстранен от командования, а отсюда один шаг до того, чтобы на него надели смирительную рубаху и посадили под замок. Неужели же Безымянный капитан терял время в бесконечных колебаниях только потому, что предвидел позор, непереносимый для кадрового военного?

Однако, сколько бы он ни откладывал выполнение своего плана, поджог девственного леса был тем единственным актом, которым можно было бросить вызов руководившему армией мятежников Разрушителю, являвшемуся Безымянному капитану в сновидениях ночью и даже днем, когда он бодрствовал. Поэтому было совершенно ясно, что рано или поздно он будет вынужден пойти на этот шаг. Разве остальные офицеры роты не разделяли с Безымянным капитаном предчувствия, что решительное сражение не за горами? Солдаты, поначалу считавшие пятидесятидневную войну пустой забавой и именно поэтому разозленные трудностями, с которыми им пришлось столкнуться, теперь уже все до одного прониклись убеждением, что война должна быть доведена до победного конца. Неужели в день, когда Безымянный капитан, преодолев чувство жгучего стыда, все же примет окончательное решение спалить девственный лес, все офицеры и солдаты не устремятся в горы к девственному лесу, высоко подняв над головой горящие факелы, словно отправляясь на священную войну?