Игры современников

Преследователи обвинили эту семью во главе со стариком созидателем в том, что она собиралась бежать в княжество, из-под власти которого наши предки когда-то с таким трудом уходили; но дочери старика, оставшиеся в живых, все-таки покинули долину, непригодную теперь для жизни из-за таинственного гула, и расчистили себе новый участок земли в девственном лесу. Их пощадили, я думаю, из рачительности, ради воспроизводства населения – женщины были необходимы для того, чтобы не прекратилось существование деревни-государства-микрокосма. Но и оказавшись в унизительном положении пленниц, они продолжали отстаивать правоту зверски замученного созидателя. Они изо всех сил сопротивлялись настойчивым попыткам учинить им промывание мозгов в период движения за возврат к старине, наступивший после того, как умолк таинственный гул. Мне представляется, что именно такое упорное сопротивление женщин затруднило реабилитацию старика. А одна из дочерей убитого дошла даже до того, что вступила в спор с руководителем движения за возврат к старине, заявив:

– Разрушитель в свое время ушел оттуда, где жить стало невыносимо, и отправился на новое место. Люди во всем брали с него пример. Почему же созидатели не могут поступать так же, как поступил он?

Утверждать такое значило сделать авторитет Разрушителя понятием относительным, поставить созидателей на одну доску с ним. К тому же тот факт, что свое намерение они осуществили сразу же после того, как уверовали в смерть Разрушителя, послужил неопровержимым свидетельством преступного характера их замысла, который можно было расценить как мятеж. Люди, воспылав негодованием, начали тщательное расследование, чтобы выяснить, каким образом созидатели и их семьи в период таинственного гула осуществляли свои грязные махинации, стремясь усыпить бдительность окружающих. Упоминания об этом можно найти в мифах и преданиях нашего края. Не только созидатель и его семья, но и все когда-либо уличенные в предательстве даже после реабилитации в этих мифах и преданиях описываются как сказочные злодеи, а то и просто кретины.

Женщины из рода убитого старика, начиная со старшей дочери, уже старухи, и кончая четырнадцати-пятнадцатилетними дочерьми дочерей их дочерей, без конца позволяли себе крамольные высказывания в адрес новых правителей, пришедших к власти после появления таинственного звука. Горькая и унизительная жизнь в плену после убийства мужчин не сломила их духа. Они продолжали безжалостно критиковать деревню-государство-микрокосм, в которой жили на положении пленниц.

Ты, сестренка, помнишь, наверное, что в нашем крае сказания частенько заканчивают словами: «И всё тут!» Главное при этом – воспроизвести манеру определенного человека, пародируя его голос, жесты, вложить в подражание некую отрицательную оценку. Мол, он сказал то-то и то-то – и всё тут! Это всегда вызывает смех у слушателей… Женщины из той семьи, где убили старика – главу дома – и всех остальных мужчин, часто употребляли это выражение. Да и предания нашего края до сих пор сохранили их манеру приговаривать: «И всё тут!» Оставшись без кормильцев, женщины не утратили мужество, дерзость и всегда давали отпор тем, кто издевался над ними, осуждая за то, что, уцелев, они стали женами убийц.

– Какая разница? – говорили они. – Мы вышли замуж по принуждению, вас же погнал с насиженных мест от прежних мужей этот несносный гул. Значит, никакой! И всё тут!

Вот как бесстрашно, сестренка, эти несломленные пленницы нападали на ту, что была женой Разрушителя в последние годы, а когда после периода таинственного гула началось движение за возврат к старине, осуществляла общее руководство движением, пользуясь неограниченной властью:

– Когда все страдали от невыносимого гула, лишь она одна легко переносила его и исподтишка натравливала на людей несмышленых мальчишек, заставляя их совершать страшные дела! Если этот ужасный гул и впрямь производил разгневанный дух Разрушителя, то в первую очередь он должен был обрушиться именно на нее, а она просто заткнула уши!

5

Когда я слушал рассказ отца-настоятеля о таинственном звуке, пытаясь построить в своем воображении картину вызванной им революции, которая вылилась в переселение и последовавшее за тем движение за возврат к старине, меня особенно заинтересовали эти слова. Детским сердцем своим я тогда догадался, почему никому, кроме одной незаурядной женщины, не пришло в голову воспользоваться затычками для ушей. Таинственный звук был как бы завещан, оставлен в наследство ушедшим Разрушителем – сказать «навязан его разгневанным духом» было бы неверно, – вот почему никто не затыкал уши, боясь тем самым нарушить его волю. У людей нашего края, которые жили, постоянно чувствуя над собой власть Разрушителя, распространявшуюся на все людские дела и на все природные явления, возникновение таинственного гула разбудило суеверный страх перед долиной, удержавший их от применения крамольного, с их точки зрения, средства – затычек для ушей.