Игры современников

Ко всем этим бедам прибавилась, сестренка, еще одна неприятность: хурма, груша, каштан, слива, еще с периода основания нашего края прекрасно плодоносившие благодаря заботам Разрушителя, утратили свои прежние качества, стали давать мелкие, сморщенные, почти несъедобные плоды и в конце концов одичали. Может быть, не в такой степени, как с плодовыми деревьями, но нечто подобное происходило с рисом и другими зерновыми. Собаки, отвыкшие кормиться возле людей, довольствовались чем попало, постепенно дичали и переселялись ближе к опушке леса. От них, наверное, и пошли те самые дикие собаки, которые до сих пор обитают в наших местах, – помнишь, сестренка, в детстве одна укусила тебя у Дороги мертвецов?

Противясь наступавшей разрухе, люди, следуя указаниям Разрушителя, полученным во сне, сообща взялись за работу. Здесь в легендах возникает полная путаница: в некоторых коллективный труд, призванный возродить деревню-государство-микрокосм, переселение и движение за возврат к старине накладываются друг на друга и рассматриваются как единый процесс. Для того чтобы возродить нашу долину, пришедшую в запустение, люди, следуя указаниям Разрушителя, явившегося им во сне, приступили к коллективным работам. Это начинание сопровождалось, конечно же, и перестройкой человеческих отношений, как это было в период переселения. Для того чтобы заставить лес снова отступить за Дорогу мертвецов, необходимо было устраивать огромные палы. Каждый раз, когда вырабатывался новый план – это тоже делалось по указанию являвшегося в снах Разрушителя, – естественно, выдвигался и новый лидер, действовавший от его имени, как это делала в свое время Узница.

В ходе работ по восстановлению деревни-государства-микрокосма формировалось, разумеется, и новое руководство, а предыдущие лидеры подвергались критике за перегибы и произвол, и их либо заключали в пещеру, как Узницу, либо ссылали в лес. На каждом этапе новых потрясений к руководству приходили все более консервативные люди, которые исправляли ошибки, допущенные в ходе предыдущих реформ, и созидательная работа возобновлялась. Отстраивались разрушенные индивидуальные дома, был огражден участок общественного пользования в наиболее удобном месте долины, где соорудили огромный амбар. Прошло немало времени, и в нем вновь поселился великан Разрушитель – только в этом огромном здании он и мог поместиться. И хотя его новому воцарению предшествовало долгое отсутствие, он, кажется, даже не вспоминал о том периоде, когда его не было в долине. А жители долины и горного поселка о том, что было время, когда Разрушитель отсутствовал, тоже помнили лишь по мифам и преданиям, слышанным от отцов и дедов.

11

После того как отец-настоятель выгнал жену из деревни, в нашем доме, стоявшем в самой низкой части долины, так что во время наводнений река мутным бурлящим потоком подступала прямо к крыше, остались без присмотра пятеро детей: два старших брата, мы с тобой, близнецы, и младший брат. А отец-настоятель уединился в храме Мисима-дзиндзя, возвышавшемся над долиной, и там, завалив себя материалами и документами о мифах и преданиях нашего края, занимался исследованиями, доверенными ему, чужаку, нашими стариками. Мне он определил роль летописца, человека, который должен описать изученные им мифы и предания, а тебя решил сделать жрицей Разрушителя.

Среди материалов, собранных отцом-настоятелем, в детстве у меня наибольший интерес вызывали свитки – повествования в картинках, и он, зная об этом, каждый раз, призвав меня к себе для очередной порции нравоучений, заодно подсовывал эти повествования.

Иногда необходимость, продиктованная исследованиями, заставляла его перерисовывать картинки из плохо сохранившихся свитков. Среди многого, что я у него видел тогда, была копия одного такого свитка. В то время он, используя разведенную черную тушь и немного красной, перерисовывал на длинную полосу рисовой бумаги картинки, рассказывающие о жизни Разрушителя. До сих пор я считал, что он их перерисовывал, но я не помню, были ли у него оригиналы, и не исключено, что свиток представлял собой творение самого отца-настоятеля, который, питая страсть к рисованию, случалось, даже сам раскрашивал в праздники ритуальные стяги. Но с другой стороны, он испытывал такое благоговение перед мифами и преданиями деревни-государства-микрокосма, что, мне кажется, не смог бы изображать сюжет, хоть сколько-нибудь не соответствующий легенде. И если он создал свиток сам, то лишь побуждаемый стремлением, опираясь на результаты своих многолетних исследований, запечатлеть жизнь и деяния Разрушителя. В начале свитка изображались огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли – первое, что увидели поднявшиеся вверх по реке Разрушитель и созидатели. Внизу горошинками были рассыпаны люди, и, в точном соответствии с легендой, там же стояли волокуши с тяжелой поклажей, сделанные из досок того корабля, на котором они отправились в путь.