Игры современников

Мэйскэ Камэи сыграл двоякую роль в обоих восстаниях, охвативших обширный бассейн реки, берущей начало в нашей долине. И тот факт, что даже третье восстание, вспыхнувшее уже после его смерти в тюрьме, то есть после реставрации Мэйдзи – так называемое «восстание против кровавого налога»[30] – тоже связывают с Мэйскэ Камэи, свидетельствует о том, что крестьяне, определяя стратегию и тактику борьбы и прикидывая, как вести себя на этот раз, принимали в расчет двойственное его поведение в предыдущих восстаниях.

Первое восстание было настолько неожиданным, словно, проснувшись однажды, жители деревни-государства-микрокосма вдруг обнаружили, что за ночь снег укрыл всю долину. Противиться ему они оказались бессильны. Это было самое невероятное событие за все долгое существование нашего края с момента его основания, но люди осознали, что произошло, только когда стихия крестьянского бунта, поднимаясь навстречу течению реки, уже захлестнула долину. К тому моменту это было даже не восстание, а неукротимое вторжение огромной армии, хотя и состоявшей из крестьянских отрядов, вооруженных самым примитивным оружием. Отец-настоятель считает, что в долину пришло не менее тысячи человек. Их было во много раз больше, чем жителей деревни-государства-микрокосма, и устоять против такого мощного напора было невозможно. Если бы только деревня посмела отказаться кормить эту армию, она тут же была бы разграблена и сожжена.

В противоположность беглецам, которые стремились примкнуть к революционному движению в Киото и Осаке, повстанцы замышляли укрыться на территории соседнего княжества. Они предполагали возвести там временные укрепления и через местных правителей начать переговоры со своими властями, требовавшими их возвращения на родину. В зависимости от того, удастся осуществить этот план или нет, они предполагали либо продолжать крестьянскую войну там, где прежде жили, либо осесть в соседнем княжестве. Наш край был выбран в качестве перевалочного пункта. Восставшие крестьяне – это более чем тысячное войско – поднялись вверх по реке. По той самой реке, одолевать которую стало еще труднее после того, как ведомые Разрушителем созидатели взрывом разрушили преграждавшую путь черную окаменевшую стену и мощный ливень смыл из долины всю грязь. Поднявшись по бездорожью, по которому за весь Век свободы, начавшийся в период созидания и теперь неуклонно катившийся к своему концу, как утверждают легенды, не прошел ни один человек, восставшие вторглись в наш край и заполонили долину и горный поселок.

Вряд ли можно предположить, что вторжение восставших в нашу долину произошло случайно, что спрятавшуюся в горах деревню они обнаружили неожиданно для себя, направляясь в соседнее княжество. Повстанцы спустились в долину стройными колоннами. Ни одного случая стихийно возникшего мародерства не было. Отец-настоятель показывал мне уцелевший кусок свитка, посвященного событиям тех дней. Вероятно, весь свиток целиком представлял собой единую по содержанию картину, но от нее сохранилась лишь сцена пирушки на обращенном к долине горном утесе, где рос тополь-великан и Разрушитель когда-то закалял свое могучее тело, продолжавшее расти и после того, как патриарху перевалило за сто. Среди участников пирушки находился совсем еще юный Мэйскэ Камэи. Старики нашего края угощали гостей – руководителей повстанцев. Хозяева и гости беззаботно пили сакэ, рассевшись вокруг огромного ящика с едой, разнообразными закусками и сладостями. Внизу раскинулась долина; девушки и женщины несли еду и сакэ участникам восстания, обосновавшимся в только что построенных времянках, – в общем, повсюду царило праздничное оживление.

Если в связи с этой картиной всеобщего мира и согласия – при том, что в глубине души люди, несомненно, испытывали невероятное напряжение – вспомнить пришедшее извне название нашей деревни «Камэмура» (еще недавно я не знал его), то, сестренка, можно без всякого сомнения утверждать: предводителям восстания уже давно было известно, что у истоков реки пряталась деревня, располагающая огромными богатствами. Чужаки дали ей название Камэмура, бывшее метафорой для царства теней, и старались держаться от нее подальше, как от проклятого места. Когда им стало невмоготу жить по-старому, они, сначала поколебав вековые устои, решили затем сокрушить их до основания. Начали с того, что вполне обдуманно направили армию восставших в проклятое место – царство теней, расположенное в кувшинообразной долине.