Игры судьбы

Неожиданно я почувствовала биение собственного сердца. Шум участившегося пульса сводил с ума. Как бы мне хотелось избавиться от этого. Чтобы сорвать с себя оковы темноты, я готова была вырвать собственное сердце из груди. Только представьте: полнейшая темнота, ты лишен слуха и обоняния и только гулкие удары сердца. Стук был повсюду, каждый новый раз гнал яд по телу все быстрее.

Тело подкинуло вверх, изгибая позвоночник в немыслимую дугу, — я слышала хруст костей — когда первые языки пламени коснулись сердца. Они не жгли его так же безжалостно, как другие органы, но окутывали со всех сторон, словно заключая в огненную клетку.

— Я хочу умереть! — оглушающий вопль разнесся по поляне, но я не слышала, а вот кричать я могла. Облегчения это не приносило.

Пламя полыхало, сжигая меня изнутри. Хотелось умолять кого угодно, чтобы меня убили прямо сейчас, чтобы больше ни секунды не чувствовать эту ужасную боль, но я больше не могла произнести и звука — нечто большое и тяжелое давило на меня.

Осознание, что это мое собственное тело, а не темнота, приходило медленно. Собственное тело стало главным врагом — оно удерживало меня в огненном пламени. Мое единственное желание на данный момент казалось мне глупой шуткой. Я так отчаянно хотела жить, но еще сильнее — умереть, не существовать, раствориться.

И это было единственным, чего я желала. Я не могла бороться с огнем, но верила, что смерть остановит этот кошмар.

Эта боль — она была повсюду, окутывая меня, убивая. У нее не было начала, а значит и не будет конца. Весело, если меня ожидает бесконечная боль.

Изабелла Мари Свон, у вас появилось чувство юмора. За несколько часов до смерти.

Бесконечное пламя свирепствовало внутри меня, словно ураган.

Неожиданно время снова стало что-то означать. Прилив сил пришел в тело. Способность контролировать собственное тело возвращалась ко мне. Мой слух восстанавливался, я уже могла слышать отчетливые яростные удары моего сердца, будто отсчитывающие время. Я могла считать вздохи, слыша каждый из них. Первым что я сделала — снова закричала. Надрывно, пронзительно, долго, извиваясь телом на чем-то мягком.

Я продолжала набирать силы, мои мысли становились яснее. Слух становился все острее. Я прислушивалась к новым звукам: где-то проезжает машина, на первом этаже громко работает телевизор, кто-то дышит рядом со мной. Кто-то коснулся запястье, но холода я не почувствовала. Пламя внутри меня унесло все воспоминания о холоде.

После того, как пламя стало стихать, внутри у меня образовалось много пространства для мыслей. Какая же ирония, пощечина от судьбы — стоило мне захотеть немного пожить по-человечески, поступить в колледж и отпраздновать еще несколько праздников с отцом и тут все перечеркивается. Что же, Свон, еще очко твоему фатальному невезению.

В воздухе витал пряный аромат корицы. Никогда раньше не обращала внимания, что эта приправа может так вкусно пахнуть — она казалась мне горькой и резкой, но не сейчас. Запах пряности не покидал меня с самого первого момента возвращения чувств, но только сейчас я смогла угадать — что это за щекочущий сладко-пряный аромат.

Сколько еще я буду «догорать»? Несколько секунд? Час? День? Дольше?! Мне чудилось, что я была грудой костей, что каждая частица моего тела сгорела дотла.

Снизу Джаспер и Эммет о чем-то спорили, а Розали и Эсми были недовольны их поведением. На улице Элис и еще кто-то уговаривали Эдварда пойти поохотиться, но он упирался. Отвлек меня от подслушивания тихий голос Карлайла и аккуратное прикосновение к лицу: «Почти закончилось. Если ты меня слышишь, Белла, то знай — осталось совсем немного». Я верила. Кому, если не Карлайлу знать все об обращении.

Через пару часов боль переменилась: положительная сторона этой перемены была в том, что боль стала постепенно уходить из тела. Она отступала, но это был ещё не конец. Пламя, обжигающее мое горло, стало не таким, как раньше. Я уже не горела — я была выжжена. Измученная жаждой… сгорая от огня и от голода… И ещё плохие новости: огонь в моем сердце разгорался с новой силой.

Разве такое возможно? Биение сердца было и так слишком быстрым, а теперь огонь в моем сердце довел его темп до неистовой быстроты. Все находящиеся в доме очутились рядом. И, вдруг, пламя внутри меня разгорелось еще больше. Сердце забилось с яростной силой. Это было похоже на звук вращающихся лопастей вертолета. Огонь был таким, что полностью оглушил меня. Это была битва внутри меня — мое отчаянное сердце сражалось с мощью огня. Адское пламя сжигало все, чего касалось, а сердце отбивало свои последние удары. Вот, оно дважды запнулось и совершило удар в последний раз.

Тишина.

На какой-то момент отсутствие боли стало единственным, что я смогла осознать. Огонь исчез из тела, оставив мое мертвое небьющееся сердце в покое.

Делаю вдох полной грудью, находящиеся в комнате делают то же самое. Целый шквал запахов тут же отвлек меня: лес, мед, полюбившаяся корица, лаванда, лакированное дерево, шелк и тысячи других ароматов наполняли мир вокруг меня. И тогда я открыла глаза, уже готовая увидеть новый мир.