Игры судьбы

— Мне прекрасно видно. — поспорить с ней хотелось неимоверно, но время лучше сэкономить и отложить это на неопределенный срок, поэтому я отворачиваюсь, показывая этим, что она победила. Свон уже радуется своей маленькой победе, когда все же избавляется от грязных брюк, но долго этому не суждено продлиться. — У тебя интересная коллекция нижнего белья.

Этот полу-рык, полу-скрежет зубов я не забуду, наверное, никогда. С таким звуком рушатся победные мысли Свон. Некоторое время Изабелла молчала и был слышен лишь шелест одежды. Смутилась?

— Ты же знаешь, что не я забивала свой гардероб одеждой. — а ее недовольства хватит на десятки человек. — Я готова. Откуда ты одежду взял? Кофта точно не моя.

Даже мешковатая мужская толстовка не могла скрыть новой шикарной фигуры Свон и это сейчас было минусом. Когда я заправил ее волосы под капюшон, то это немного приглушило бледность и красоту новорожденной вампирши, но явно недостаточно для того, чтобы она стала похожей на себя-человека. Задумавшись, я чуть не забыл про линзы, мирно болтавшиеся у меня в кармане. Так и не вспомнил бы о них, если бы не наткнулся на грустный взгляд красных глаз.

Сама одеть линзы Свон не смогла и пришлось ей помогать. Со стороны мы выглядели странно: посреди леса, с разбросанной у ног окровавленной одеждой, мы походили на психов. Еще больше стали похожи, когда Изабелла резко дернулась руками к глазам, намериваясь вытащить мешающую коричневую пленку, а я перехватил ее руки крепко сжал запястья, выжидая, когда шатенка привыкнет к сниженной резкости зрения. Да, носить линзы крайне не комфортно, но это лучше, чем пугать Чарли кроваво-красными глазами.

Изабелла несколько раз несильно дернула руками, пытаясь высвободиться, но ей этого не удалось. Она не очень-то и хотела, ведь со своей силой новорожденной могла бы откинуть не только мои руки, но и меня самого на пару метров, сломав моей спиной парочку деревьев.

Она специально медлила по дороге домой, но все равно внимательно меня слушала, хотя я не уверен, что она сможет вести себя «правильно», это же Изабелла Свон. Но я почему-то был твердо уверен в том, что у нее все получится и Чарли выживет после их встречи. Любовь всегда побеждала в ней: она готова жизнь отдать за любимых ею.

Свон стала дрожать, когда мы перешагнули порог дома и пришлось подействовать на нее с помощью дара. Этот момент она должна пережить сама, но видеть ее полный боли взгляд было выше моих сил. Беспрецедентный случай: вампир, безжалостно убивавший людей и вампиров, обучавший новорожденных, вырезавший целые города, не может позволить девушке испытывать душевную боль.

Чарли выглядит поникшим, сидя в дальнему углу гостиной, но будто оживает, увидев свою дочь. Любовь родителей и детей — самое сильное чувство, которое мне приходилось видеть: чистая, искренняя, без примеси пошлости и расчетливости. Свон заметно успокоилась, стоило им с отцом посмотреть друг на друга. Сквозь свои мысли чувствую, как девушка сжимает мою руку и вижу ее потерянный взгляд.

— Мистер Свон, вы хотите что-то спросить или я могу отвести ее в кровать? — взгляд шерифа, цепкий и жесткий, проходится по моему лицу. Он чувствует раздражение, но это сейчас мелочи, по сравнению с жаждой и болью Свон. — Она еще слаба.

Я даже без способности читать мысли вижу, как в голове неглупого Свона складывается пазл. В подтверждение его догадок, обнимаю Изабеллу за плечи и укладываю голову на ее макушку. Даже сквозь капюшон толстовки пробивается запах яблок, но теперь с примесью корицы и это лучший из ароматов, который я ощущал. Со Свон у меня появилось слишком много «лучшего», ощущаемого впервые.

— Между вами что-то есть? — вопрос не был неожиданным и я готов был ответить, но Изабелла опередила меня.

— Мы дружим. — ее голос дрожит, а пальцы сильнее впиваются в мой свитер. — Я люблю тебя, пап. Помни это.

— Я тоже, Белла. Я люблю тебя и верю, что ты поправишься. — боль Чарли пронзает меня, но я терплю и не применяю свой дар, хоть это и сложно.

И вот, мы с Беллой на человеческой скорости идем к лестнице, чтобы подняться наверх, и я сильнее прижимаю ее к себе: с одной стороны мне приятна ее близость, а с другой это мера безопасности. Откровенно ужасная мера безопасности: Свон вырывается из крепких объятий и почти отрывает мне правую руку своим рывком. Изабелла кидается в объятия отца, задержав дыхание за секунду до. Их контакт длится всего несколько секунд, но жажда Свон становится опасной и приходится незаметно потянуть ее за руку, чтобы через несколько мгновений почти силком увести наверх. Сейчас она может ненавидеть меня за грубое отношение, но это делается для нее же. Не думаю, что она сдержалась бы, останься там еще хотя бы на пол минуты.

Не уверенный, стоит ли делать так, но я попытался направить на нее успокаивающую волну, на что получил волну злобы и шипение: «Не смей».