Игры судьбы (СИ)

Прошло уже несколько дней, а Кот так и не смог воплотить план в жизнь. Точнее, один раз он все же сунулся на балкон, но в последний момент передумал и каким-то немыслимым образом сумел исчезнуть прямо из-за спины ничего не подозревающей Дюпен-Чен. Почему-то лезть с поцелуями к ЛедиБаг было куда проще. Интуитивно он знал, что каждая новая попытка будет провальной, но это не мешало ему надеяться и пробовать снова и снова. С Маринетт делать то же самое оказалось чертовски сложно. Скорее всего потому, что раньше ему и в голову бы не пришло попытаться ее поцеловать. Она же друг! Как он ей потом в коллеже в глаза смотреть будет? Да, она не знает, кто скрывается под маской Кота Нуара, и в обычной жизни сталкивалась с его геройской половиной крайне редко, но это отнюдь не помешает Адриану каждый раз чувствовать себя неловко при встрече. Впервые за последнее время ему было жаль, что Рождество уже прошло и нельзя просто развесить вокруг пучки омелы.

Постепенно идея начинала казаться все более бредовой, но воспоминания о первом поцелуе не давали избавиться от нее окончательно. Адриан разрывался от противоречий и сомнений. Он настолько погрузился в себя, что даже новое сражение со злодеем провел как-то на автомате. ЛедиБаг тогда вела себя несколько скованнее обычного, но он почти не обратил внимания, практически решившись снова отправиться к Маринетт. Помешал маячивший внизу Горилла, вновь потерявший своего подопечного. Вечером пробраться к Маринетт не вышло, так как к отцу пришел какой-то важный гость, и пришлось изображать из себя примерного сына. А со следующего дня начался ад.

Отец нанял нового фотографа для презентации весенней коллекции, и теперь каждая фотосъемка занимала по несколько часов. Месье Дюваль оказался чрезвычайно дотошным, капризным, нетерпимым к любому неповиновению типом, которого уже к концу первого дня работы возненавидела вся команда, включая самого Габриэля Агреста. Но отказаться от контракта было нельзя, это могло сильно ударить по имиджу фирмы. Работать приходилось на износ, так что Адриану даже пришлось пару раз пропустить занятия, чтобы капризный месье оказался доволен результатами. Агрест искренне удивлялся, как при таком темпе и условиях не появилось еще ни одного нового злодея, мечтавшего оторвать голову мэтру фотографии. Пожалуй, ради такого зрелища он бы даже разрешил акуманизированному минут десять беспрепятственно побуянить.

Возвращаясь домой после очередного дня утомительных съемок, Адриан ничком падал на кровать и почти тут же отрубался, хотя каждый раз обещал себе, что полежит только пять минут, а потом отправится к Маринетт. Он и сам не заметил, как желание встретиться с ней переросло в какую-то навязчивую идею. Ему казалось, что только Маринетт способна помочь ему расслабиться и не дать прибить ненароком ненавистного фотографа.

И вот сегодня милый, вежливый и воспитанный мальчик по имени Адриан Агрест впервые на памяти членов съемочной группы от души психанул, выслушивая очередное бредовое требование месье Дюваля. Капризный любитель диетического капучино и эпатажных меховых жилетов был вежливо, но твердо послан к Бражнику кормить моль этими самыми жилетами, после чего Адриан практически вылетел из студии, громко хлопнув дверью, под аплодисменты гримеров и партнеров по съемке.

Не слушая ворчание квами и не обращая внимание на разыгравшуюся мигрень, Агрест трансформировался и помчался куда глаза глядят. Как оказалось, глядели глаза в сторону все того же балкона над пекарней, на который Кот Нуар нагло запрыгнул через пару минут бешеной скачки по крышам. Выглянувшая на шум Маринетт была немало обескуражена, когда неизвестно зачем появившийся герой схватил ее за руку, вытянул наружу и нагло забросил к себе на плечо, намереваясь, судя по всему, утащить в далекие дали.

— Кот Нуар, ты с ума сошел? Отпусти сейчас же! — очнулась Маринетт, колотя напарника по спине.

— Прошу прощения, мурцесса, дело чрезвычайной важности! — изрек Кот, аккуратно перебираясь на другую часть крыши, скрытую от посторонних глаз. — У меня к тебе дело. Сугубо конфиденциальное.

— Поставь меня, наглая ты морда! — продолжала бушевать Маринетт, свисая вниз головой с геройского плеча и беззастенчиво лупя кулаками самую знаменитую попу Парижа. — У меня родители дома, и Алья внизу стоит, если увидит, то… *

Сверлившая мозг мигрень выбрала именно этот момент, чтобы напомнить о себе и вынудить Кота остановиться и остаться на той же крыше. Маринетт продолжала ругаться и пинаться, голова продолжала болеть, нервы окончательно сдали. В данный момент Адриан мечтал только об одном — чтобы стало тихо и спокойно. И для этого нужно было либо сбросить шумную ношу с крыши, либо…