Игры в голове

Наш больной родился в срок, развивался с опережением, рано научился читать. Рос послушным, понятливым, «умненьким». Практически не болел. Посещал детский сад. Был общительным, послушным, любил рисовать, читать. С дошкольного возраста занимался спортом (фигурным катанием). В школе с 7 лет. Учился посредственно, так как «был предоставлен сам себе». Много времени проводил во дворе «с местной шпаной». Писал стихи, сочинял сказки. Отмечались способности в математике. Поступил в физико-математическую школу при МВТУ им. Баумана. С подросткового периода изменился по характеру — стал замкнутым, неоткровенным, формальным с родителями. (Со слов больного был обижен, что ему уделяли мало времени, любили меньше, чем другие родители своих детей.) По окончании школы поступил и успешно закончил МГТУ им. Баумана. В 26 лет защитил кандидатскую диссертацию. Работал в институте прикладной механики. Имеет научные труды. Так же работал в коммерческих структурах программистом и менеджером. В армии не служил — в институте была военная кафедра. Женат не был. До мая 1997 года с родителями отношения были формальными. С этого периода отмечаются поступки и поведение якобы неадекватные по мнению отца, по поводу которых был госпитализирован в ПБ, что сам больной объясняет вполне логично — например: «развешивает плакаты на английском языке» — больной объясняет, что на стенах своей комнаты развешивал листы с английскими словами для лучшего запоминания, в период изучения английского языка; холодное отношение с родителями, конфликты с ними (закрывал двери, не отвечал на вопросы) больной объясняет алкоголизацией отца, его провокациями на конфликты в таком состоянии, что вызывало у сына якобы «протестные реакции». В связи с чем родители обратились к психиатру в ПНД №9, больной был госпитализирован в ПБ №3. Пассивность, подчиняемость, несопротивляемость госпитализации в ПБ объясняет «так воспитан». В последующем неоднократно стационировался в ПБ №3 по инициативе отца. Последняя госпитализация с марта по июль 2003 года — в этот период больному была определена 2 группа инвалидности. Со слов больного в период оформления пенсии во время ожидания комиссии МСЭ, прогуливаясь во дворе больной подвергся нападению неизвестного, который ударил его ножом в грудь, лечился в институте им. Склифосовского, откуда в последующем вновь был переведен в ПБ №3. Отец больного обратился в суд о признании сына недееспособным и об оформлении над ним опеки. Прошел АСПЭК. Решением Преображенского районного суда 26.05.2004 г. был признан недееспособным.

В ПНИ №26 находится с 27.01.2005 г. В начале пребывания получал нейролептики (клопиксол, азалептин), рекомендованные в выписке из ПБ №3. В последующем был переведен на рисполепт-конста (25 мг внутримышечно раз в 2 недели). С августа 2006 г. нейролептики не принимал. Получал ноотропные препараты, витаминотерапию, гепатопротекторы, симптоматическое лечение. За период пребывания в интернате психическое состояние больного стабильное и характеризуется полным отсутствием психопродуктивной симптоматики, аффективных расстройств. Поведение больного правильное, фон настроения ровный. Эмоции адекватны ситуациям. Все время проживания тяготится пребыванием в интернате, неоднократно обращался с просьбой пересмотреть вопрос о дееспособности для возвращения его к труду. Профессиональные навыки сохранены. В отделении тяготится окружением дефектных больных, практически не имеет круга общения. Включается в трудовые процессы отделения, не отказывается от подсобных работ, участвует в процессе ухода за больными. Неоднократно просил дать ему возможность работать на компьютере. Строит планы на возможность возвращения к профессиональной деятельности, преподавательской работе. Причины прошлого неправильного поведения и госпитализаций, связанных с ним объясняет психотравмирующей ситуацией в семье, сложившейся с отцом, алкоголизацией отца, и якобы неадекватным поведением отца в таком состоянии. Когда «пьяный отец приглашал поговорить «по-душам» — я отказываюсь, он вызывал «перевозку», «укладывал меня в больницу». «О моем самочувствии врачи в больнице не спрашивали, начинали с инъекций от которых не мог говорить, согласие на госпитализацию подписывал по той причине, что меня предупреждали — «подпишешь — лечишься 1 месяц, а нет — 6 месяцев».» О своей недееспособности узнал только в интернате. По словам больного и сведениям персонала, отношений с родителями практически нет. Навещают его не часто, свидания краткие. Отец практически не разговаривает с ним, «сидит молча, закрыв глаза». Родители за все время под формальными предлогами уклоняются от бесед с врачом, не интересуются динамикой его состояния, не проявляют инициативы к его возвращению в привычный для него образ жизни.

В неврологическом статусе — без грубых очаговых изменений и патологических знаков.

Соматическое состояние удовлетворительное. Со стороны внутренних органов — без существенной патологии.