Игры в «Русский М&А»

С 1999 г. УГМК добивается статуса холдинга, но встречает сильное сопротивление МАП. Только в июле 2002 г., после того как из МАП ушла в бизнес, замминистра Фонарева — отчаянный противник холдингов вообще, УГМК разрешили консолидировать активы 10 предприятий. Всего в сферу влияния УГМК в настоящее время входит 22 предприятия черной и цветной металлургии, горной, машиностроительной и строительной индустрии в семи регионах России.

Годовой оборот — свыше миллиарда долларов. УГМК выпускает 38 % российской рафинированной меди. В отличие от «Норильского никеля», УГМК больше ориентирована на освоение внутреннего рынка, чем на экспорт.

ЗАПОВЕДНИК КРАСНЫХ ДИРЕКТОРОВ

Челябинская область в начале 1990-х была очень привлекательна для инвесторов. Бандитского беспредела в ней не было. Местные мафиози, соблазненные близостью границы, предпочитали контрабанду и наркотрафик контролю над промышленностью.

Но сильный областной менеджмент, особенно в металлургии, был более монолитен, чем в Екатеринбурге, и сумел защитить себя от внешних поглощений, поставив губернатором Петра Сумина, который превратил область в заповедник красных директоров. На их страже стояли областной прокурор и послушные губернатору суды. В Москве лоббировали их интересы Христенко и Крашенинников. Сумин, в отличие от Росселя, предпочитал с центром не конфликтовать, а дружить.

Общероссийский процесс консолидации активов во второй половине 1990-х прошел мимо челябинских предприятий. Они до сих пор контролируются менеджментом, который сам владеет не более 5–7 % акций. То есть не хозяева, а красные директора.

Отсутствие конкурентной борьбы, угрозы перехвата собственности и враждебного поглощения не стимулировали директорский корпус к скупке акций трудового коллектива. Вместо этого трудовой коллектив заставляли сдать акции менеджменту в траст. Громких скандалов с приватизацией не было все 1990-е гг., они всплыли только тогда, когда депутат ГД Владимир Головлев, бывший «областной Чубайс», в 2002 г., заигравшийся в большую политику с Березовским, был лишен депутатской неприкосновенности. Его нашли убитым после того, как он пригрозил, что «вместе с ним сядут областной прокурор и половина администрации».

К новому тысячелетию область пришла в том состоянии, в котором остальная Россия пребывала после чековой приватизации.

После неудавшейся экспансии на север Урала, Вольхин, вынужден уступить «Эрденету» 10 % акций КМЭЗ за поставки медного концентрата и 28 % кипрскому офшору East Point Holding Ltd., принадлежащий югославам. Югославы дают деньги на поставку концентрата с «Эрденета» и реализуют медь на внешних рынках. Кроме того, Вольхин лоббирует «Программу развития цветной металлургии области до 2010 г.». В рамках этой программы возобновляется медеплавильное производство в Карабаше. Под гарантии области он набирает кредитов на десятки миллионов долларов. Областные льготы по налогообложению сыплются как из рога изобилия. Но и этого мало, Вольхин закладывает контрольный пакет акций КМЭЗ, который принадлежит трудовому коллективу.

Миф о возрождении Карабаша стал основной пиар-политикой губернатора на повторных выборах в 1999 г. Вспомогательной — миф о «страшном Махмудове», который придет с севера и всех поработит, если не выберут Сумина. Рука и деньги КМЭЗа на этих выборах просчитываются очень легко.

Основой меделитейного производства в Карабаше были три шахтные печи, построенные сто лет назад. К тому же Карабашский медеплавильный комбинат был единственным в СССР медным предприятием, где не было производства серной кислоты. Сернистый ангидрид столетие просто выбрасывался в атмосферу. В середине 1980-х гг. «зеленые» активно взялись за Карабаш, который заслуженно приобрел всемирную славу «самого грязного места планеты». В 1990 г. Правительство СССР запретило Карабашскому медеплавильному комбинату (КМК) плавку меди из руды.

Но медь в Карабаше окончательно перестали плавить только в 1996 г.

Через два года «по просьбе губернатора» Вольхин создает ЗАО «Карабашмедь», в которое передается вся производственная база ОАО КМК за 14 % уставного капитала ЗАО ($5 млн). 10 % получает екатеринбургская фирма BND, близкая к «Уралмашу». 76 % — КМЭЗ, который свою долю в уставном капитале оплатил копией векселя. Изюминка этого проекта была в том, что формально правительственный запрет ОАО КМК на производство меди из руды не нарушался. КМК не работал. Плавило медь на его печах ЗАО «Карабашмедь», которому это никто не запрещал. И плавит до сих пор без очистных сооружений.

За обещанные очистные сооружения губернатором Суминым пиарится возведенная Вольхиным кислородная станция фирмы Linde, которая позволяет извлекать из руды большее количество меди и, действительно, уменьшает объем выбросов в атмосферу, но выбросы стали более концентрированными. В планах Вольхина, конечно же, были очистные сооружения и производство серной кислоты, но он попал в цейтнот, как временной, так и финансовый, и их строительство переносится из года в год на более поздние сроки.