Игры в «Русский М&А»

Понимая, что конкурентную борьбу Козицыну он проиграл, Вольхин отчаянно пытается выстроить южно-уральский медный холдинг из КМЭЗ, «Карабашмеди», челябинских рудников и башкирских ГОКов, чтобы создать вертикально интегрированную структуру, которая могла бы ни от кого не зависеть. Задача была уже скромной: не поглотить соседей, а защитить хотя бы свои 12 % рафинированной меди.

Сумин активно поддерживает все начинания Вольхина, и переговоры с башкирским президентом берет на себя.

Но на строительство холдинга у Вольхина катастрофически не хватает денег. Он ведь уже вложился и в обновление электролиза, и в комплекс фольги, в аффинажное и ювелирное производство, кислородную станцию… Закладывать под кредиты больше нечего. Но и упрекнуть его акционерам не в чем: для защиты бизнеса он сделал все, что смог, и если бы правление Ельцина продлилось еще на один срок, то ему бы все удалось.

ИМПЕРИЯ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

Охранительная политика Сумина — не пускать в область «чужаков» — дала Вольхину выигрыш во времени, средства, льготы, но она же сыграла с ним и злую шутку. Тепличные условия не выковывают конкурентных бойцов, а расслабляют. УГМК же с момента создания стала общероссийской структурой с бизнесом в семи субъектах Федерации и за четыре года накопила уникальный опыт М&А.

Удар был нанесен там, где его никто не ждал. В мае 2001 г. УЭМ объявляет, что его структуры консолидировали 56 % акций ОАО КМК, скупив их на открытом рынке. КМК владеет 14 % в ЗАО «Карабашмедь», и УГМК претендует на место в совете директоров. Козицын предложил Вольхину перепрофилировать Карабаш на плавку черновой меди из цветного лома, поставки которого он гарантировал, а освободившуюся руду направить на предприятия Свердловской области, мощности которых недозагружены. Тем более что при таком варианте восстановления Карабаша очистные сооружения можно построить всего за полгода с затратами не более $3,5 млн. Предложение очень логичное и верное, если не брать во внимание, что при плавке лома Вольхин лишался сопутствующих руде драгметаллов. И Вольхин наотрез отказался.

В Челябинске поначалу в демарш УГМК не поверили. Зачем покупать «пустышку», да еще за $200 тысяч? Но, на всякий случай, решили объявить КМК банкротом по неплатежам в бюджет. Иск подала территориальная организация ФСФО. Нарочный с повесткой прибыл в Карабаш 1 июня 2001 г., в пятницу вечером. Повестка гласила, что судебное слушание состоится н Челябинске, в 10 часов утра, 4 июня, в понедельник.

4 июня в здании Челябинского арбитражного суда, неожиданно для судей, стояло 12 телевизионных камер, четыре — из Москвы. Заседание, естественно, было объявлено закрытым.

Надо отдать должное юристам УГМК: они принесли на заседание банковские платежки, из которых следовало, что долги бюджету за КМК УЭМ уже проплатил. И пени тоже. Казалось бы, предмета арбитражного рассмотрения больше нет, но судья Попова, посовещавшись около часа сама с собой, ввела на КМК наблюдение. Арбитражным управляющим был назначен некто Окороков, человек из администрации Сумина.

Началась затяжная судебная война, которая длится до сего дня.

Вольхин сделал всего одну ошибку, но которая, скорее всего, будет стоить ему бизнеса. Дело в том, что владельцы КМК, прежде чем продать свои акции УЭМ, предложили купить их Вольхину, но тот от покупки отказался. Грозы никто не предвещал, а лишних денег не было. К тому же, в отличие от Козицына, сильным стратегическим партнером Вольхин не обзавелся.

Козицын же вовсе не «пустышку» покупал, когда вкладывался в КМК. Он покупал финансовую историю предприятия и, главное, историю создания ЗАО «Карабашмедь», которая была далеко не безупречна с точки зрения закона. Это было его ноу-хау. Теперь он мог провести поглощение предприятий Карабаша и Кыштыма, не выходя из правового поля ни на шаг. Тем более что с момента создания федеральных округов на беспредел федеральных чиновников губернского уровня нашлась управа, и они уже не так слепо выполняли волю губернатора, а с оглядкой на закон. В Свердловской области чиновники это поняли сразу, еще со времени противостояния Росселя и Латышева. Но в Челябинске понадеялись на сложившиеся хорошие отношения с Латышевым у Сумина и его связи в Москве.

Тут надо отметить, что после года судебной войны УГМК с КМЭЗ за Карабаш, многие отечественные промышленники осознали, что произошло, и стали банкротить собственные, вполне успешные, заводы. Мотив: избавиться от негативных моментов истории. Перевести собственность с сомнительных структур на себя, чтобы можно было заявить: что было в прошлом — не знаю, я только сейчас завод купил. Юридически он чист.