Игры в вечность

К ночи Утнапи все же заперли в доме, заткнули все щели – если вдруг взорвется бабочками, то они так просто не вырвутся на свободу. Эмеш сидел рядом, разговаривал через стенку – его словно прорвало, трепался о всякой ерунде, даже не замечая о чем, заставлял Утнапи говорить тоже. Так было проще, казалось, пока он слышит голос – все нормально. Значит Утнапи жив, и его бабочки еще далеко.

Киту в дом не пустили, она сидела рядом, прижавшись к двери щекой. Молчала. За все время не проронила ни слова. Глаза сухие, далекие. Она не будет плакать и не будет кричать.

– Я много думал, – сказал вдруг Утнапи, – не знаю, поможет тебе это или нет, но ты должен знать. Помнишь, Уршанаби говорил нам – демоны нейтральны. Всегда. И даже если сила не нейтральна внутри демона, она нейтральна вовне. Что-то всегда уравновешивает. Как савалар и илиль…

– Ну?

Сейчас было сложно сосредоточиться на каких-то серьезных мыслях, но он старался. Если есть хоть какая-то надежда, он должен попробовать все, любые средства. Демоны заставляют этот мир распадаться на части, обращают его в хаос.

– Демоны – разрушающая сила. А созидающая? – попытался размышлять вслух Эмеш. – Мы? Боги? Ведь мы создали этот мир. Или та сила? А помнишь, как мы получили свою силу? Там, на вершинах Унгаля?

Ут, за стеной, кивнул, он помнил, конечно помнил. Высокогорное озеро, прозрачное, чистое, мелкие камешки видно на невообразимой глубине, и солнечные лучи пронзают до самого дня, сверкают живыми блестками на поверхности. Отсюда берет свое начало Мирикиль – огненная река жизни… почему огненная – Эмеш так и не понял, река как река на вид, вода, не огонь.

– Только это не разрушение и созидание, Сар. Это другое.

– Другое? Что?

– Не знаю, спроси лучше у Уршанаби, или хотя бы Италя, он знает куда больше меня. Поверь, я тоже плохо понимаю, я не знаю… но я чувствую, что оно где-то рядом. Надо только приглядеться. Эмеш приглядывался, как мог. Что ему еще оставалось.

Они говорили долго, о многом и ни о чем, пытаясь найти важное, но не находили толком даже простого. Надо было поговорить, слова прогоняли страх, неизбежное отступало, теряясь в словах. Голос Утнапи какой-то глухой, чужой, отстраненный. Мороз по коже от этого голоса. Но все равно лучше говорить, чем молчать. Тишина в сто крат страшней. От тишины не знаешь чего ждать.

И говорили много – о вечном и мелочах, о жизни и немного о смерти, о демонах и мангарах, о рыболовных сетях и выделке овечьих шкур, о землянике на горных склонах и абрикосах в царских садах, говорили о женщинах, о политике, о вине, о смысле бытия… Эмеш уже перестал замечать, о чем они говорят. День. Вечер. Ночь… А утром явился Атт.

Нет, сначала ночью еще приходили керуби. Последние здесь, те, кого еще не успели увести. Перед тем, как отправится в старый Эдем, они решили проведать двух неудавшихся богов. Они стояли в стороне, нерешительно сопели, боясь подойти, не желая помешать. Пожалуй, они сами прекрасно видели, что происходит.

– Вы что-то хотите? – громко поинтересовался Эмеш.

Керуби зашептались, потоптались еще немного на месте, потом вперед вышел кособокий старик. Приглядевшись, Эмеш узнал в нем того самого переговорщика.

– Мы пришли поговорить.

– Со мной?

– Да, с тобой.

– Хорошо, давайте поговорим, – согласился он.

Делегация немного помялась и подошла ближе, даже в темноте Эмеш мог легко разглядеть их осунувшиеся, испуганные лица. Да уж, ребятам досталось в последнее время, волей судьбы они оказались в самом пекле.

Переговорщик оглянулся на остальных, словно ища поддержки, видно было, что говорить ему не легко.

– Мы не понимаем, что происходит, – печально сказал он. – Наш учитель больше не выходит, нас заставляют покинуть наши дома, у нас больше нет вождя и никто не может рассказать, как нам жить дальше.

Эмеш заскрипел зубами. Ну конечно, во всех несчастьях они наверняка винят его, ведь все неприятности у них начались с его приходом. Он гад такой! грязный монстр-убийца, шарахнул огнем, и сейчас вот не выпускает их учителя из дома, привел с собой еще двоих…

– Ты хороший, – серьезно, доверительно произнес переговорщик.

Это было настолько неожиданно, и по детски непосредственно… Эмеш даже не нашел что ответить. Тяжело сглотнул.

– Ты ведь сможешь защитить нас?

Защитить? Как, черт побери, он будет их защищать? Почему он? Ведь это Думузи с Лару сейчас уведут их в безопасное место, это они сейчас помогут… а он просто сидит тут и тянет время, не в состоянии ни помочь, ни убить. Он ничего толком не может. Защитить? Дети… Переговорщик с надеждой смотрел на него. Ждал.

– Наш учитель всегда заботился о нас, помогал нам. Я знаю, ты был его другом.

Был. Почему они говорят об Утнапи в прошедшем времени? Это сильно раздражало. Он еще жив! Он там, за стенкой, у него еще все получится. Вот он прогонит своих бабочек и сам защитит своих керуби от любых напастей.

Они не знают или не верят? А он верит? Или просто боится своими руками… Нет, он все-таки верит… ну может не слишком сильно, не достаточно сильно, чтобы сделать сказку правдой.