Игры в заботу

Умнее мира и льва рисковей

— Это почти нас не описывает. — утвердил я. — Таких много быть может.

— Нет! Только мы! — закричала Лилит.

— Как так? Много людей подходят под описание… Их сколько на планете–то… Семь миллиардов?

— Но не все волшебники! — настаивала альбиноска. — Да и заметь, Джек ведь последний в своем клане, как собственно я! И ты! — она поочередно показывала на нас.

Я резко задумался. А ведь мы и вправду идеально подходили. Лилит с белыми волосами и красными глазами. Джек действительно был весь черный–черный, да и страх он внушал немалый. А я… Я не могу сказать, что я глупый. Но не значит ведь, что умнее мира, да?

Хотя нет, я — самодовольный эгоист. Значит, еще как значит.

В то время Лилит пошла за той самой реликвией куда–то вглубь магазина. Ее белые волосы, что доходили до поясницы, сейчас были небрежно завязаны в хвост, который чуть–чуть покачивался, когда его хозяйка ходила.

Я услышал приглушенное хихиканье и перевел взгляд в сторону звука. А он, между прочим, исходил от Джека.

— Ты чего? — спросил я.

— Ею так легко управлять… — ухмыльнулся он, а после мягко добавил: — Глупая… А ты на какой факультет хочешь поступить, Гарри?

— Наверное, на тот же, что и вы. За последние пять минут я понял, что без вас скучно будет, — неловко засмеялся я.

— Нашла! — Лилит резко вошла обратно в комнату, держа в руках три декоративные коробочки из дерева. Она положила их на стол и заговорила: — А теперь, Джек, объясни Гарри то, как мы их выбирать будем!

— Почему я? — поинтересовался брюнет.

— Потому что я не смогу, — заверила альбиноска.

— То есть ты признаешь, что настолько слаба и немощна, что даже не можешь ничего толком объяснить? — ухмыльнулся Джек.

— Гарри, я передумала! Давай, я тебе все объясню! — затараторила вампирша.

Я почему–то чувствую себя лишним в этой сумасшедшей компании.

— Гарри, ты слушаешь? — меня легонько затрясли за плечо. Я на миг забылся, кажется, она должна была сказать что–то важное о палочках. — Говорю, держи свою руку по очереди над каждой из коробочек.

— И что будет? Почему нельзя их открыть? — спросил я.

— А ты попробуй! — засмеялся внезапно Джек, поправляя чуть–чуть сползшие бинты. Я пожалел, что не посмотрел на него секундой раньше. Возможно, увидел бы, что под ними.

Мне пришлось взять в руки одну из деревянных коробочек, но вот открыть не получилось. Узорчатая и, пожалуй, старая коробка не желала поддаваться никакому натиску.

— Понял теперь? — спросила Лилит, я кивнул. — Ну, значит, делай так, как я сказала.

Я поднял свою руку над первой коробочкой, затем над второй, а когда дело дошло до последней, то руку охватил жар. Нет, не то чувство, когда летом кондиционер сломался, нет.

Просто моя рука загорелась.

POV ZELEL

Никогда не думал, что там, где я живу случится пожар! Каким макаром этот юнец додумался поджечь себе руку? А если бы со мной что–то случилось? Господи, почему я связался с этим шкетом?

А все ведь так хорошо начиналось…

Спешл. Часть 1

POV ZELEL

Господи, а ведь все так хорошо начиналось…

Я родился маленькой змейкой недалеко от города Хабаровск, что на дальнем Востоке России. Маму свою я не знал, как и всех остальных членов моей семейки, так как в первый же день, что я вылупился из яйца, я увидел не лес, не город и даже не озеро. Я увидел лицо какого–то маленького паренька лет девяти, который прихватил меня с собой, заявив своей няне, что на тот момент была с ним, что будет обо мне заботиться.

Я, конечно, доволен не был, но поделать ничего не мог. Кусаться в том возрасте я пока не умел, да и не ядовит я.

Недельку я был у мальчишки, чьего имени так и не запомнил. Но могу точно сказать, что имя мне он дал дурацкое. Звал меня Япошкой.

— Эй, мам, а у Япошки корм закончился! — сказал пухлый мальчик, дергая маму за фартук. — Пойдем купим, а?

— Андрюшка, сходи сам. Или с Жанной. Я занята. — женщина улыбнулась, потрепав мальчишку за волосы.

— Ну ма–а–ам… — просит паренек.

— Ну сы–ы–ын! — перекривляет его женщина.

Да, мама у пацаненка была единственной, кто нравился мне в этом доме. Жанна была строгой и занудной, а мальчик немного капризным.

Хотя, увидев Дадли, я все же подумал, что тот Андрей не был таким уж и плохим ребенком.

В любом случае, Надя, а именно так звали маму моего «хозяина», была язвительной, дерзкой, но в то же время доброй и чуткой женщиной. Кажется, именно у нее я научился острить.

Но после пары недель, когда я начал расти, Андрею я быстро надоел, так что он решил высадить меня обратно в лес. Надя его отговаривала долго, но пацан был непреклонен.

— Ты понимаешь, что это бедное животное там не выживет!

— Все он выживет! — кричал девятилетка.