Игры виновных: сезон первый

— Мы проехали ещё один, — Саша указал пальцем, — но там так же тихо, а значит, осталось три.

Ребята проехали ещё несколько километров, но их надежда, теплящаяся небольшим костром внутри сердец, превращалась в искорку.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Паша молотил двумя руками по рулю, иногда попадая на клаксон. Его начало потихоньку выворачивать наизнанку, но не от тошноты, а от выходящих изнутри порывов гнева из-за незнания дальнейших их действий. Паша чувствовал, что ещё немного, ещё немного, и он начнёт задавать вопросы своему другу, если тот не начнёт первым. Но самую малость — именно столько было на весах — он отдавал той мысли, что Саша не при делах. Что всё это просто совпадение. Снова надежда, снова страх, снова эти чувства вместе.

— Остановись, я хочу кое-что проверить. — Саша достал телефон и начал что-то искать.

— Не самое лучшее время, чтобы залипнуть во «ВКонтакте», — строго отозвался Паша.

— Нашёл! — радостно продолжал Саша. — «ВКонтакте» тут ни при чем. Я смотрел, во сколько она прислала мне эсэмэс, когда была в парке, и в какое время она находилась в магазине. Разница ведь в несколько часов, Паша! Поехали к её дому!

Искорка надежды вновь превращается в костёр?

3

Зеленый «Фольксваген» на полном ходу преодолел несколько километров по дороге, прорезал десятки районов и ещё больше кварталов, прежде чем остановиться. И, как бы это странно ни звучало, но находящиеся внутри машины увидели то, что они хотели увидеть то, что надеялись увидеть.

Метрах в трёх от входа всё было огорожено белыми в красный квадрат лентами. Люди в разных формах ходили туда-сюда: вот пара людей в белых халатах неслись внутрь магазина, держа пустые носилки, и тут же другие, держа такие же носилки, на которых находилось тело, прикрытое белым полотном, не спеша шли обратно. Мигалки на машинах скорой помощи и реанимации, как новогодние фонарики, безостановочно кружили по кругу, как маяки, отдавая синим светом.

Около семи-восьми сотрудников полиции, соорудив серьёзное выражение лица и держа папки в руках, что-то записывали. На первый взгляд это могло показаться уроком русского языка с заданием написать диктант. Только в роли учителей выступают очевидцы, которые без умолку и, вероятнее всего, в красках описывают ученикам, то есть сотрудникам полиции, что они видели. И тут, как пить дать, каждый третий готов говорить, что они находились в этот момент в самом магазине или в него входили.

Но это всё не имело значения. Им всё равно поверят.

Паша, притормозив метров за пятьдесят от магазина, пулей вылетел из машины. Саша последовал его примеру. Добежав до входа, они, перепрыгнув ограждающие вход ленты и миновав всех сотрудников, вломились вовнутрь магазина.

Их не остановил даже ужас представшей перед глазами картины. И если не знать, зачем они здесь, то можно было бы подумать, что они извращенцы или полнейшие безумцы, раз так равнодушно начали растаскивать, раскидывать тела, рассматривая останки каждого.

Спустя примерно минуту кто-то из людей, носивших белый халат, начал кричать им, чтобы те немедленно покинули помещение. Никакого внимания ребята на него не обратили. Одурманенные своей целью, они позабыли, в какой именно части зала они видели Румину. И начали перебирать тела и остатки тел, попадающиеся им на глаза.

Сашу вынесли первым. И вынесли в буквальном смысле слова: двое сотрудников полиции схватили его за руки, заломив их за спину, и силой вытащили из помещения. Паша не сразу это заметил, продолжая рыться в гуще потерпевших, как в сумке с вещами.

Позади него слышались крики: «Идиот! Какого хрена ты делаешь?» — и в любой другой день Паша с удовольствием съязвил бы в ответ, но не сегодня. Сегодня он просто посмотрел диким взглядом в сторону кричащих и повернулся обратно.

Но его скрутили точно так же, как и Сашу.

— Оставьте меня! Я должен найти её! — кричал Паша, не надеясь ни на какой ответ. Он и не нужен был ему. Нужно было действие, о котором он просил.

Сковавшие его запястья наручники немного охладили пыл и заставили прийти в себя. Оглядевшись, он увидел Сашу — его руки и лицо были в крови. Но, осмотрев своего друга внимательнее, он понял, что это чужая кровь.

— Вы не понимаете, — начал снова Паша, но уже более спокойным тоном, — где-то там наша подруга! Нам нужно её найти.

Но никто даже бровью не повёл. Сотрудники разных госучреждений продолжали заниматься своими делами. Их спокойствие и игнорирование молодого человека, скорее всего, аргументировались опытом их работы — бог знает сколько таких «умников» было во время подобных случаев.

— Вы не понимаете… — чуть ли не всхлипывая продолжал Паша. Он опустил голову на грудь, пытаясь восстановить разбушевавшееся дыхание.

Вдох.

Глазами он пытался найти оправдание сновавшим из магазина в машину и обратно санитарам.

Выдох.

Он пытался найти оправдание Саше, который молча следит за всем, что происходит.

Вдох.

Он умоляюще смотрит на сотрудника полиции, который надел него эти холодные браслеты.

Выдох.

Паша с понемногу возрастающей ненавистью смотрит на лучшего друга, не понимая и не разделяя его спокойствие.

Ещё вдох.