Игры желтого дьявола

– У нас он всегда с собой. Фотографии пришлем потом в Москву. Запечатлеть себя с королевским гвардейцем – знаковый сувенир. Да и на Трафальгарской площади как не сфотографироваться. Мы туда тоже проедем. Походим по скверу, фонтан может работать. Потом сделаем круг около Альберт-холла, оставим машину на попечение Раи, а сами пройдем через Тауэр к ресторану. По дороге увидите знаменитых воронов, замок с внешней стороны. Опять сделаем несколько снимков. Считайте, обзорная экскурсия по городу получится. Кто такие Бифитеры, знаете?

– Конечно. Я все же когда-то учился в школе, а не только поглощаю одноименный джин.

– Не обижайтесь. Я к слову. А что бы вы хотели подробнее обследовать? Ведь Лондон велик, а времени у вас мало.

– Ну-у… Музей восковых фигур мадам Тюссо. Жилище Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. Смену караула, естественно. Ну и, как я говорил Рае, магазины. У нас ведь все ждут подарки.

– В целом ясно. Будем стараться все организовать, хотя смену караула не обещаю… У вас всего две дневные дыры, а они сейчас сменяются, по-моему, через день. Не будем терять времени. По коням.

Поездка по Лондону развеяла тягостное непонимание, охватившее Родика после обсуждения докладов. Он с удовольствием всматривался в знакомые очертания зданий и площадей, воспринимаемые всем миром как символы современной цивилизации. Чувство сопричастности к чему-то важному завладело его сознанием, и, лишь увидев Тауэр, он ощутил сожаление, что краткий экскурс закончился и вскоре предстоит, вероятно, непростой разговор.

Кирилл еще продолжал рассказывать про Тауэр, когда Родик увидел вывеску ресторана, а около входа знакомую крупную фигуру Алпамыса. Тот заметил их и направился навстречу:

– Родион Иванович, завсегда рад вас видеть-с. Здравствуйте. Кирилл, голубчик, как поживаете? Давненько не общались. А где же Рая?

– Мы ее в машине оставили.

– Нынче можете к ней вернуться. Переводить я буду сам-с. А лучше посидите и подождите. Вы, верно, не обедали-с. Я распоряжусь.

За разговором они спустились в подвальное помещение, где их встретил метрдотель в форменной одежде Бифитеров и проводил в дальний конец сводчатого помещения. Там из-за большого стола поднялся для приветствия щуплый мужчина. Высокий лоб с глубокими залысинами, массивная роговая оправа на тонкой переносице, слегка оттопыренная нижняя губа и крупные уши создавали классический образ интеллектуала. Мужчина протянул руку и, как показалось Родику, окинул его ироничным взглядом. Алпамыс приступил к представлению, подтвердившему слова Кирилла, что будущий собеседник, профессор известного университета, один из членов Комиссии, авторитетный на Западе специалист в части изучения общественных процессов, происходящих в мире, в частности, по переходному периоду, переживаемому в России, и его влиянию на мировую экономику и культуру. Родика Алпамыс представил тоже со всеми регалиями, хотя было ясно, что без подробного изучения его досье сегодняшняя встреча не могла бы состояться.

Они устроились за столом, и мгновенно откуда-то возник официант. Родик для приличия полистал меню и, когда Алпамыс поднял на него вопросительный взгляд, попросил выбрать на свое усмотрение, но специфическое для Англии. Тот согласно кивнул и спросил, что Родик хочет выпить. Родик, понимая серьезность предстоящего разговора, остановил выбор на минеральной воде, чем несколько удивил Алпамыса.

– Мистер Жмакин, как вы расцениваете последние события в Москве? – начал беседу Экерсон.

– Негативно, – односложно ответил Родик, не желая высказывать свою позицию.

– I’m sorry! – вмешался Алпамыс и, переходя на русский, спросил: – Родион Иванович, смею предложить вам-с попробовать фазана-с с соусом из чернослива и лука-порея.

– Полагаюсь на ваш выбор. Фазана я никогда не пробовал.

– Мне дораду под соусом из эстрагона, пожалуйста, – попросил Экерсон и продолжил: – С одной стороны, вы правы. Расстрел собственного парламента – крайняя мера, но двоевластие в столь ответственный исторический период недопустимо.

– Ретроспективно анализируя, я бы не назвал это двоевластием, хотя поначалу так думал. Скорее, мелкая борьба за привилегии. Перестройка породила много недоразвитых Наполеонов. На них по социалистическим меркам пролился золотой дождь, и они заболели звездной болезнью. Вот и все…

– Не могу с вами согласиться. Процессы намного сложнее. В одном вы совершенно правы. Народившаяся элита не только не созрела, но и сложилась из граждан бывшего Советского Союза c нелучшими моральными и образовательными качествами. Однако история это допускает и свидетельствует об их недолговечности. Проблема состоит в излишней спешке. Ваша отчизна хочет пробежать марафонскую дистанцию в спринтерском темпе, не имея опытных тренеров и четкой тактики. Позитивно, что руководство имеет общедемократический настрой, но наивно полагается на быструю интеграцию России в мировой порядок или, если утрировать, сложившийся хаос.

– Я сегодня уже что-то подобное слышал. Докладчик не был уверен, хочет ли мировая цивилизация пустить в себя одичавшую Россию.