Игры желтого дьявола

– Тогда товарищ заявление от себя делать будет, что, мол, случайно, а мы на пикнике. Или как еще. Гадать не будем. Сориентируемся по месту.

– Ох, попадем.

– Да уж давно попали. Еще когда сюда служить пошли. Если что, на меня вали. Мол, приказал… Я все едино увольняться надумал.

– Извините. Я поеду Нину домой отвезу, – вмешался Родик.

– Увозите ее. Нам еще истерики не хватало. У вас на это времени с избытком. Раньше двенадцати не тронемся. Не забудьте взять что-нибудь из вещей пропавшего.

Поиски шли уже четвертый час. То на машинах медленно двигались вдоль обочины, то останавливались и с собакой обследовали усыпанные прошлогодней листвой заросли. Ничего подозрительного обнаружить не удалось, хотя проехали добрых две трети пути. Родик сначала участвовал в поисках, но вскоре понял, что проку от него никакого, и стал оставаться за рулем своей машины, в которой ехали помимо него Николай Владимирович и пожилой милиционер, которого все величали Федорычем. Остальные вместе с собакой разместились в милицейском уазике и следовали за ними. Федорыч, поворачивая, по одному ему известному принципу выбирал места остановки и путь следования группы.

Родиком овладела некая тупая апатия, вынуждающая его не вступать в полемику со спутниками и с несвойственной ему покорностью подчиняться происходящему.

Он даже сразу не понял, в чем дело, когда во время очередной остановки подошел Николай Владимирович и постучал в окно. Родик опустил стекло и вопросительно посмотрел на него.

– Пойдемте, – предложил тот.

У Родика замерло сердце и ноги стали ватными. Он вышел из машины и последовал за милиционером. Вскоре он увидел всю группу, стоящую полукругом метрах в ста впереди около зеленеющего молодой листвой кустарника. Родик все понял, но не хотел в это верить.

Он сразу узнал Валинтина, хотя тот лежал ничком. Никаких следов насилия он не заметил и глупо спросил:

– «Скорую» вызвали?

– Он уже окоченел, – пояснил Федорыч и аккуратно перевернул Валентина на бок так, чтобы Родик увидел восковое лицо с прилипшим к виску прошлогодним листом.

Родик потом долго не мог забыть устремленный на него остекленевший взгляд голубых глаз Валентина.

– Это он? – спросил Николай Владимирович и, наклонившись, смахнул лист.

Родик кивнул и отупело проследил, как Федорыч укладывает тело в прежнее положение. Потом отошел так, чтобы не видеть почему-то притягивающий его внимание затылок друга.

– Так, Федорыч, чья тут территория?

– Это Красногорска. Предупреждал ведь.

– Ничего страшного. Уазик отпускаем. Пусть едут и сообщают. А мы здесь останемся. Объясним как-нибудь. Они нам, конечно, за висяк спасибо скажут.

Родик слушал эти разговоры, а сам почему-то думал только о том, как он сможет сообщить о случившемся Нине.

Все последующие события слились для Родика в беспрестанную череду вынужденных действий. Он наблюдал, как приехало несколько милицейских машин, что-то измеряли, фотографировали, потом появился рафик с красным крестом и люди в белых халатах погрузили в него носилки с накрытым белой простыней телом Валентина. Родика дважды опросили и пообещали вызвать повесткой. Потом все разъехались, а он долго сидел в своей машине, не решаясь развернуться и возвратиться к Нине. Начало смеркаться, и он, собравшись с духом, двинулся в сторону Нахабино. Тут раздался сигнал пейджера. «Позвони мне. Миша», – прочитал Родик.

«А то я не знаю, – зло подумал он. – Откуда? Надо в город ехать. Небось все телефоны-автоматы переломаны, а от Нины звонить…»

Он поймал себя на мысли, что просто ищет причины для откладывания разговора, интуитивно не желая говорить о случившемся.

Въехав в плохо освещенный городок, он стал кружить в поисках телефона-автомата или почты. Ничего похожего не попадалось. Зато знакомое здание милиции то и дело возникало в поле зрения. Считая необходимым рассчитаться с милиционерами и надеясь позвонить, а может, чувствуя потребность в людском общении, он припарковался и, потоптавшись, зашел. В дежурной части находился тот же капитан. Он, вероятно, был уже в курсе дела, поскольку беспрепятственно пропустил Родика. Дверь кабинета Николая Владимировича оказалась запертой, и Родик уже направился к лестнице, когда его окликнули:

– Что вас привело опять к нам? Все вопросы теперь к красногорским коллегам.

– Я кое-что обещал, Николай Владимирович…

– Это в случае бесполезной работы. А тут… Так что вы ничего не должны. Скорее я вам.

– Вы правы, что работа оказалась… другой. К сожалению. Все равно я вам очень благодарен. Вот возьмите. Валю помяните… Позвонить можно?

– Пожалуйста. Проходите. Вот этот аппарат.

Родик набрал номер телефона офиса, но там никто не отвечал. Посмотрев на часы, понял, что Михаил Абрамович уже дома.

– Миш, привет, – услышав знакомый голос, произнес Родик и, не дав возможности ему ответить, сообщил: – Валентин погиб.

На другом конце линии воцарилась тишина.

– Ты где? – наконец спросил Миша.

– В Нахабино. В милиции. Надо Нине как-то сообщать.

– Может, мне приехать?

– Думаю, что да. Я один к ней идти не решаюсь. Тянуть тоже нельзя. Она от милиции узнает. Хуже будет.