Игры зверей

Все были пьяны. Парни настаивали, чтобы Кими дала клятву, хозяин бара был готов стать свидетелем. Кто-то схватил кошку и поставил ее на залитый пивом стол. Линялая, покрытая клочковатой шерстью кошка изогнулась под рукой парня, словно туго сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться и вырваться на свободу.

– Клади руку кошке на спину и клянись. Нарушишь клятву – превратишься в кошку.

– Ненормальный! – презрительно бросила Кими, опуская руку на спину дернувшейся кошке, и громко поклялась.

– Ну вот, дело сделано. А теперь идем купаться.

– Столько выпили и купаться?

– Трусишь? Мужчина называется! Поехали! В Ураясу.

Кими поднялась первой, взяла гитару и двинулась к выходу. Остановилась в дверях, оглянулась и крикнула, нарочно подражая местному говору:

– Ну чё вы там? Пшли, пшли!

* * *

В конце концов только Киёси, Мацукити и Кодзи отправились следом за Кими. Распевая песни, компания устремилась в порт.

На пристани была ярко освещена только площадка перед холодильным складом. Электродвигатели морозильных камер на заводе по производству льда гудели до глубокой ночи. Неподалеку маячили тени – несколько человек удили с причала ставриду.

Все четверо давно не заглядывали в порт. За это время судов там заметно прибавилось. Корпус одного баркаса то светился белизной, когда на него падал луч маяка перед входом в бухту, то темнел. Точно так же и серебристые цистерны с горючим на другом берегу периодически выплывали из темноты маленькими белыми пятнами и снова исчезали из виду. Небо с бесчисленным множеством звезд отсюда было как на ладони.

Кодзи опять подумал о Юко. Она постоянно занимала его мысли, даже если они разлучались совсем ненадолго. Этого было достаточно, чтобы вызвать у него беспокойство. Раздался скрип швартова. Какой-то баркас, покачиваясь на волне, сердито натянул канат, которым его привязали к причалу, затем медленно оттолкнулся обратно, и швартов провис. Кодзи оставалось только сетовать на невезение, которое в возрасте, когда человек начинает строить свою жизнь, свело его с неописуемо холодной, переменчивой женщиной. Такова его судьба. В мире много молодых людей, принимающих свою долю легко, не задумываясь, как носят наручные часы. Но его судьба похожа на гипсовую повязку.

Кодзи был страстно влюблен в Юко, но не мог сбросить со счетов моральную сторону ситуации, в которой оказался, и мучился оттого, что не в состоянии завоевать ее сердце. Зачем она его позвала в эти места? Если только из сожаления и желания искупить свою вину, что тогда означал поцелуй у водопада и ее ужасные слова? С мыслями о любви возвращались и сомнения: какая же Юко на самом деле? Безотчетная тревога вновь сжала сердце Кодзи. То, что его покорила особа, которую он никак не мог понять, было дурным предзнаменованием. В тюрьме он с физической ясностью ощутил, что такое наказание. «Я человек, который раскаялся…» Его раскаяние было осознанием этой ясности.

После пикника у водопада жизнь Кодзи резко изменилась. В последнее время, проснувшись, он весь день жил надеждой на то, что Юко одарит его улыбкой. А когда такое случалось, Кодзи считал, что это знак: она его не любит.

Мацукити спрыгнул в лодку, ухватился за швартовочный канат, привязанный к причалу, и подтянул ее к каменным ступеням. Киёси помог Кими с укулеле в руках спуститься в лодку. Кодзи неожиданно для себя оглянулся и посмотрел на завод по изготовлению льда. Он увидел, что из открытой двери на темный бетонный пол щедрым потоком изливается золотистый свет – мягкий, бесполезный, почти мистический. Зачем столько света ночью в одном месте?

* * *

Мацукити взялся за весло и повел лодку через залив. Стоял полный штиль, даже у воды не было ветерка.

Киёси, служивший в наземной команде воздушных сил самообороны, начал увлеченно рассказывать о недавней катастрофе с реактивным самолетом.