Игуана

- Ой ли? Неужели даже самый богатый человек может со 100-процентой гарантией обезопасить себя от ненависти конкурента, мести разоренного, зависти бедного?

- Хе-хе... Нет этого ничего... Вы понимаете? Нет. Нет завистников, - я никому не перебегаю дорожку. Нет мстящих - я давно не участвую в банковских операциях, никого, соответственно, не разоряю, не подвожу

- А зависть? Если вы очень богаты, всегда найдется криминальная структура, руководителю которой, как там у них это называется, пахану, придет в голову мысль "наехать" на вас, ну, рэкет, требование денег в обмен на жизнь?

- Это невозможно.

- Почему?

- Нетрудно узнать, что деньги с моих зарубежных счетов нельзя снять без моего согласия: там (чтоб вас не заставлять скучать, скажу кратко) многослойная, система зашиты, - нужны отпечатки моих пальцев, ключик от сейфа есть у трех людей - моего нотариуса, банкиров и у меня; там идет проверка при попытке войти в банковское хранилище и по сетчатке глаза, и подпись проверяется компьютером на предмет подделки.

- Вас можно заставить самого отдать крупную сумму, пытки, наконец.

- Я уже сказал, - при любом заборе денег должны присутствовать три человека. Если мы все трое окажемся в хранилище одновременно, вряд ли мне будут страшны рэкетиры, - ведь это значит, что я на свободе и нахожусь в Бельгии, Швейцарии, Лихтенштейне.

- Ой, как сложно. Но можно, наверное, вас устранить и хакерскими методами вломиться в компьютерную сеть банков, в которых хранятся ваши деньги...

- Какие мы слова знаем...

- Время иное, иные люди...

- Мудро. Так вот, - "вломиться", как Вы выразились, невозможно. Систему создал, сконструировал и придумал я. Для хакеров может быть уязвим любой банк в мире. Кроме тех, в которых я храню деньги. Хе-хе.

- А если вы все же умрете... Ну, инфаркт например...

- Экая вы, милочка, кровожадная...

- И все же...

- Даже думать о таком не хочу. Я практически здоров. Да что там... Абсолютно здоров. Вчера делал плановую кардиограмму. Сердце как у 25-летнего. Я, видите ли, много времен уделяю своему здоровью. Чтобы потом не тратить время на свои болезни. Я плаваю, бегаю по утрам, тренажеры отбирают у меня ежедневно два часа дорогого времени.

- Дорогого? Но ведь вы вышли из всех правлений...

- Ах, наивное мое дитя, можно выйти из правления, но однажды войдя в этот чарующий мир очень больших денег, иначе как ногами вперед из него уже не уйдешь. Встречи с банкирами, то, что я называл моделированием ситуаций, просчет вариантов с учетом самых разных факторов, все это по прежнему занимает у меня массу времени. А кроме того, есть ещё хобби.

- Хобби? У вас? - засмеялась молодая женщина, демонстрируя безупречной формы белоснежные зубки и делая непроизвольные, казалось, движения плечами, при которых её груди - довольно большие при столь тонкой талии и длинных ногах, трепетно призывно заколыхались в метре от лица Феди-банкира, наклонившегося в тот момент к стоящему между ними столику, чтобы сделать глоток кофе из крохотной золотой чашечки.

- А что? Я не похож на человека, имеющего хобби? Такой сухарь?

- Я не это имела в виду. Такой рациональный...

- Именно потому, что я человек рациональный, хобби у меня необычное.

- Какое же?

- Я собираю не живопись, как большинство банкиров, и даже не драгоценные камни, а... католическую скульптуру... Изображения католических святых.

- Почему католических?

- Может быть, потому, что мать была полькой. Ее звали Ванда Стаховска.

- Ой, как интересно! И большая у Вас коллекция?

- Думаю, лучшая в Европе и Америке. А в Африке и в Азии никто это и не собирает. У меня даже есть уникальные вещи, которых нет ни у кого.

- Например? - кокетливо положила ногу на ногу дама.

- Например, у меня есть чудная "мадонна" работы Мартинеса Монтаньеса, слыхали про такого скульптора?

- К стыду своему, нет.

- Не страшно, - милостиво улыбнулся Федя, - его вообще мало знают, а у нас в России думаю, его имя известно вообще 2-3 специалистам. Но моя гордость - изумительная по мастерству и красоте работа "Петр Мученик" Хосе де Мора. Правда, у статуи утрачена кисть левой руки. Но в остальном у вещи ХVП века сохранность превосходная.

- Да вот, кстати, о вашей уязвимости. Можно ведь украсть ваши редкости?

- Какой-то у вас, милая дама, криминально настроенный ум... Почему непременно украсть? Почему вас волнуют такие уголовные сюжеты?

- Не правда... - обаятельно рассмеялась дама. - Меня волнуют чисто психологические сюжеты. Мне безумно интересно, раз уж меня свела судьба с вами в этом закрытом элитном клубе, и не известно, сведет ли ещё раз, вы, говорят, в отношениях с женщинами человек непредсказуемый и абсолютно независимый...

Федя довольно расхохотался. Ему нравился этот колкий разговор.

Он отхлебнул глоток кофе, сделал глубокую затяжку из коричневой сигареты, милостиво улыбнулся даме, которая все больше нравилась ему, хотя он и знал, что жен, дочерей банкиров в клубе "Голденринг" не бывает, женщины здесь - это очень, очень дорогие проститутки.