Ii. Камень второй. Горящий обсидиан

Драконы были в восторге. Любопытство — их слабость и их сила… Странный, невероятно могущественный человечий мальчик пообещал показать им неведомое, предложил грандиозный план, открывающий все двери в самую тайную из обителей. О! В такие моменты настоящему, чистокровному дракону неведом страх смерти.

Как сверкали их глаза! С каким рвением они старались запомнить каждый шаг, который предстояло сделать по лезвию смертоносной бритвы! И как послушно замолкали, когда подходила Эдна…

…Ее Максимилиан строго-настрого запретил посвящать во все это. Для ее же собственной безопасности.

— Пойдем купаться, вояки! — весело сказала она, кивая в сторону ласкового, безлюдного моря.

— Вояки! — шутливо воскликнул Макс. — Слушай мою команду: всем купаться!..

Он нечасто шутил с ними. Но всегда от души. Словно повторял историю Джуэла Хака, устроившего своим воинам бесшабашный праздник, прежде чем бросить их всех на штурм Дикой Ничейной Земли; на верную смерть.

Макс хорошо помнил тот вечер в «Приюте у Озера». И, как и Джуэл, сумел заставить себя быть веселым. Только вот его последний праздник затянулся на семь дней…

…Соленые брызги моря. Смех. Эдна, юрко ныряющая в чистой, прозрачной воде, сквозь которую виднеется усыпанное мелкими монетками песчаное дно, где песок ложится в маленькие подводные дюны… Радуйся, радуйся Максимилиан! Пей полной чашей жизнь. Запоминай каждую улыбку, каждый блик на воде — эти воспоминания будут греть тебя в самый лютый холод. Радуйся, пока все на своих местах. Радуйся…

— …Я нашел тебе девятого воина, — сообщил Максу Гарвет утром восьмого дня. — Он сейчас в Юге. Пусть тоже приедет, как остальные?

— Нет, не надо, — покачал головой Макс. — Мы сами отправимся в Югу. Пока я буду вводить парня в курс дела, ты подыщешь десятого — того, у кого можно безбоязненно оставить Эдну, пока мы будем в Цитадели.

— Хорошо, — козырнул Гарвет и скрылся из виду.

Максимилиан вздохнул: он начинал подозревать, что под взрослым человечьим обликом кроется драконий ребенок…

«Собирайтесь. Мы отправляемся…»

Одна короткая тихая фраза прозвучала сильнее боевого горна: суровые, исполненные решимости взгляды устремились на Макса. Беспечная радость покинула и Эдну: она смотрела так печально, что, казалось, из ее больших добрых глаз вот-вот потекут слезы… До сих пор все эти планы, расчерченные на бумаге и на песке, выглядели, как занимательная игра, не более. Теперь же настало время встретиться с реальностью лицом к лицу.

…Помня о Вирте, Максимилиан придержал свое трансволо, потратив на него тридцать две минуты. Именно теперь он чувствовал, что недавно достигнутый восьмиминутный результат — его главный козырь, — лучше пока сохранить в тайне.

Когда рассеялась звездная тьма, Макс и драконы оказались в просторном зале, скупо освещенном электрическим светом. Вечерняя Кариба сменилась вечерней Югой, куда более шумной и светлой.

— Проходите, гости дорогие! — артистично взмахнув руками, произнес встречающий (тот самый девятый воин, должно быть). По хитрому прищуру было видно, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

Макс не успел ничего сказать, как незнакомец в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и… подхватил на руки Эдну.

— Здравствуй, любовь моя! — смеясь, произнес он. От таких признаний в любви, по мнению Макса, должно было киснуть молоко… Тем временем парень, наконец-то выпустив девушку из своих загребущих лап, продолжал идиотскую болтовню: — Эдна! Сладкая моя, ну что за обличье! Заставляешь меня чувствовать себя старым развратником!.. — он хихикнул. — Смилуйся, накинь пяток лет…

Эдна смутилась. Когда она наконец решилась обернуться на Макса, у нее горели щеки.

— Милиан… — произнесла она виновато и представила злостного шутника: — Это Раджес…

Макс посмотрел на него исподлобья. Такой взгляд обычно не предвещает ничего хорошего. И вообще ничего не предвещает, кроме немедленной расправы… Но миродержец сумел справиться с собой.

— Понятно, — только и сказал он. — Раджес… Что ж… не собираюсь быть третьим лишним.

Скрипнув мягкими подошвами по полу, он развернулся и направился к ближайшей двери, шагая так быстро, что плащ развевался за спиной. Макс понятия не имел, куда идет. Он не знал ни этого здания, ни выходов из него. В таких случаях обычно говорят, что человек «идет, куда глаза глядят»…

Драконы проводили его изумленными взглядами. Гарвет силился сказать что-то, но Рамон отвесил ему звонкий подзатыльник, чтобы молчал и не лез не в свое дело. Эдна крикнула Максу вдогонку: «Мил, вернись! Ты не понимаешь!..», а когда он даже не обернулся на ее крик, бросилась было догонять его, но Раджес ловко поймал ее за руку и, притянув к себе, словно в танце, шепнул ей: «Не трудись. Сам разберусь»…

За пределами зала света уже не было: электричество берегли. Блуждая в потемках, Максимилиан совсем заблудился в поворотах и переходах. Зато гнев прошел…

Обессиленный, как после боя, он тихонько сполз по стене на пол и сел, скрестив ноги. Ласково погладив диадемовую шкуру молчащего посоха, он прислонил его к стене, а затем зажег у себя над головой маленький Фиат-люкс.