III рейх. Социализм Гитлера

Примечательно, — что в конце 1944 г. ведомство Шпеера издало наконец всеобъемлющий общий план развития немецкой экономики на предстоящие полгода; план должен был вступить в силу с 1 марта 1945 г., но из-за поражения в войне практического значения он не имел. Этот план не был следствием налетов вражеской авиации на Германию: экономический ущерб от налетов союзной авиации был незначительным; в мемуарах Шпеер писал, что вследствие воздушных налетов немцы лишились 9 % производственных площадей, но, удвоив усилия, с лихвой возместили эти потери в 1944 г. Шпеер писал: «Наиболее ощутимый ущерб был нанесен оборонительными мерами от авианалетов: стволы десяти тысяч тяжелых орудий на территории Рейха были нацелены в небо, хотя их можно было перебросить в Россию и использовать там для стрельбы по танкам и другим наземным целям. Если бы не активные действия авиации противника — своего рода второй фронт — наша противотанковая артиллерия получала бы гораздо больше боеприпасов. Кроме того, на отражение авиационных атак было брошено сотни тысяч молодых солдат, служивших в зенитных частях. Треть предприятий оптической промышленности изготовляла прицелы для зенитной артиллерии, половина всех электротехнических предприятий производила для нее радиолокационное оборудование. Поэтому, несмотря на высокий уровень развития этих отраслей германской промышленности, армии западных союзников были гораздо лучше оснащены современными приборами, чем немецкие фронтовые части и люфтваффе»[111]. Шпеер писал также, что до 12 мая 1944 г. промышленности в целом удавалось удовлетворять потребности вермахта в вооружениях; однако 12 мая 1944 г. 935 бомбардировщиков 8-го американского воздушного флота совершили налет на заводы по производству искусственного горючего в центральной и восточной части Германии[112]. Возместить эту потерю было уже невозможно. Иными словами, только с 1945 г. адские бомбежки союзников начали влиять на ход войны. В январе 194 г. официальная немецкая статистика показала, что если бы не бомбежки, то в Германии было бы произведено на 35 % больше танков, на 31 % больше самолетов, на 42 % грузовиков — в 1944 г. это составляло 55 тысяч самолетов и 30 тысяч танков[113]. Из этих данных видно, что бомбежки сыграли важную роль в падении масштабов производства именно с начала 1945 г.

Наиболее значительные промышленные объекты нацисты тщательно охраняли, поэтому налеты американской авиации, сделавшей ставку на точное бомбометание (в отличие от английской), были связаны со значительными потерями; так, во время первого налета на шарикоподшипниковый завод в Швейнфурте (17 августа 1943 г.) американцы потеряли 16 % самолетов, а во второй (14 октября 1943 г.) — 20 %. У англичан же средние потери составляли 4 %. Полное господство в воздухе было достигнуто союзной авиацией только в конце 1943 г. (за счет сочетания использования дальних бомбардировщиков и дальних истребителей прикрытия). С этого момента стратегические бомбежки вступили в решающую стадию. Разрушения авиазаводов, нефтеочистительных заводов и предприятий по каталитическому гидрированию привели к параличу топливной базы; немецкие войска уже не могли в прежних масштабах вести подвижную войну. Производство авиабензина упало со 181 тыс. тонн в марте 1944 г. до 35 тыс. тонн в июне и 10 тыс. тонн в сентябре, а в феврале 1945 г. совсем прекратилось. Примерно такое же положение сложилось в производстве дизельного топлива и бензина[114]. Воздушные налеты на пути сообщения в наибольшей степени способствовали тому, что с начала 1945 г. немецкая экономика начала погружаться в хаос.

Большое значение для развития экономики Третьего Рейха имело включение и интеграция экономического потенциала оккупированных территорий. Игнорируя знаменитый прусский принцип единого административного руководства, в разных странах нацисты по-разному строили экономическую политику. После включения Чехии в состав Рейха отношения собственности и структура промышленности там не изменились; в Польше, напротив, началась скрупулезная германизация и взятие в качестве военных трофеев объектов промышленности. 22 июня 1940 г. Геринг поручил министру экономики В. Функу подготовить проект создания «европейской промышленности» под немецкой гегемонией. Эта задача пришлась по душе Функу, который с отвращением относился к политике регламентаций и регулирования экономики и теперь мог полностью отдаться идее создания нового экономического порядка в Европе под немецкой гегемонией. К этой работе Функ привлек видных либеральных экономистов: В. Ойкена, Ф. Бема, Л. Микша, Э. Прайзера[115]. Реалии войны, однако, сделали эти начинания утопическими. Позже в выступлениях Функ часто обращался к теме европейской экономической общности, которая якобы обязательно возникнет в будущем.