Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

Как правило, чем искуснее автор, тем менее заметны «швы» между различными источниками и единицами традиции, составляющими его книгу. Так, повествования Тацита и Плутарха обычно представляют собой изящное и последовательное целое. В «Жизни Секунда»[592], напротив, четыре части [то есть четыре отдельных литературных произведения — роман, рассказ о страстях, диатриба и диалог] просто стоят бок о бок, границы между ними ясно видны. Впрочем, даже такой искусный писатель, как Лукиан, мог строить композицию своего произведения очень просто: «Демонакс» — в сущности, собрание анекдотов, нанизанных на нить повествования в рамках биографии.

Марка в вопросе о методе использования источников я бы расположил где–то посредине между Плутархом и Тацитом, с одной стороны, и «Демонаксом» и «Секундом», с другой… Марк не сплавляет свои материалы в единое целое, хотя бы отдаленно напоминающее изящество Тацита и Плутарха, однако, несомненно, предпринимает в этом направлении больше усилий, чем автор «Секунда»[593]

Здесь необходимо вспомнить, что Папий, по всей видимости, ожидает от жизнеописания Иисуса Христа соответствия высочайшим стандартам современной ему историографии. Следовательно, в литературном отношении он ориентировался, скорее, на часть спектра, представленную «Параллельными жизнеописаниями» Плутарха, чем на ту, к которой относятся столь разные, но равно неструктурированные «Жизнь Секунда» и Лукианов «Демонакс». Читая Евангелие от Марка, он больше поражался его сходством с последними, почти неструктурированными собраниями анекдотов, чем отмечал структурные элементы, характеризующие это Евангелие. Хотя Брайан и пишет, имея в виду весь спектр биографий, что «повествование Марка не требует ни извинений, ни объяснений»[594] — для Папия оно, безусловно, требовало и извинений, и объяснений, каковые он и предоставляет, сообщая, что Марк просто записал отдельные рассказы Петра. Он сравнивает это Евангелие с высочайшими образцами литературной историографии — и в этом контексте оно, конечно, проигрывает Евангелию от Иоанна, которое, хотя ему и недостает стилистического мастерства Плутарха, намного точнее хронологически и представляет собой намного более очевидное композиционное единство, чем Евангелие от Марка[595].

Во–вторых, однако, необходимо отметить, что способы структурирования повествования у Марка характерны в первую очередь для устного творчества. Этот вопрос блестяще осветила в своей серии статей Джоанна Дьюи[596]. Приведем ее аргументацию, связанную с интерпретацией слов Папия, которая у Дьюи точно совпадает с нашей: