Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

В свете недавних дискуссий о времени и месте создания этих двух книг я уже не уверен в своих прежних аргументах в пользу того, что отождествление евангелиста Иоанна с Иоанном Зеведеевым сложилось в Египте во второй половине II века[1196]. Вполне возможно, что это отождествление происходило независимо друг от друга в разное время и в разных местах. Перепутать двух Иоаннов было легко любому, кто не был знаком с эфесской и околоэфесской традицией, которая четко их различала. Более того: поскольку между известными данными об Иоанне, «ученике Господнем», жившем в Эфесе, и Иоанне Зеведееве, одном из Двенадцати, известном по синоптическим Евангелиям и Деяниям, не замечалось каких–либо бросавшихся в глаза противоречий, то сливать их в одну личность могли даже люди, знакомые с эфесской традицией. Скорее, стоит удивляться тому, что в конце II века об этом различии еще помнили Ириней и Поликрат, чем тому, что все прочие о нем забыли. Стоит вспомнить (как мы установили чуть раньше, при обсуждении послания Поликрата), что сам Поликрат отождествлял двух Филиппов: Филиппа — одного из Семи, жившего и умершего в Иераполе с двумя своими дочерьми, и Филиппа — одного из Двенадцати. Иными словами, он слил своего «местного» Филиппа с Филиппом — одним из двенадцати апостолов. Мы объяснили также, что подобное отождествление разных персонажей, носящих одно и то же имя — обычная экзегетическая практика как для иудаизма, так и христианства той эпохи. Вот почему сам Поликрат отождествляет Иоанна Эфесского с Иоанном, приближенным первосвященника из Деян 4:6. Едва ли стоит удивляться, что другие не следовали, подобно Поликрату, местной эфесской традиции с ее чисто отрицательным сообщением, что Иоанн Эфесский — не один из Двенадцати, и легко отождествляли евангелиста Иоанна, как–то связанного (по крайней мере, для автора «Деяний Иоанна») с Эфесом, с Иоанном, сыном Зеведеевым.

Среди других христианских авторов II столетия[1197] интересны в плане взглядов на авторство Евангелия от Иоанна Иустин Мученик, который в юности провел несколько лет в Эфесе (Диалог, 1.1), и Климент Александрийский, возможно, знакомый с книгой Папия[1198]. К сожалению, ни тот, ни другой ситуацию не проясняют. Иустин, несмотря на сомнения некоторых ученых в этом вопросе, по всей видимости, знал Евангелие от Иоанна и им пользовался[1199], и, как мы уже отмечали в главе 9, называл Евангелия «воспоминаниями (apomnëmoneumata) апостолов» (Первая Апология, 66.3; 67.3; также 13 раз в Диалоге, 107–117). В главе 9 мы обсуждали также его более подробное высказывание о Евангелиях как воспоминаниях, «составленных апостолами и теми, кто их сопровождал» (Вторая Апология, 11.2–3): скорее всего, имеется в виду, что Евангелия от Матфея и от Иоанна были написаны самими апостолами, а от Марка и от Луки — учениками апостолов[1200]. Кроме того, Иустин открыто говорит, что книга Откровения написана «Иоанном, одним из апостолов Христовых» Диалог, 81.4). Возможно, он разделяет распространенное во II столетии мнение, что Евангелие и Откровение написал один и тот же Иоанн. Но кто такие для Иустина «апостолы Христовы»? Хотя иногда он и упоминает Двенадцать как апостолов, распространивших Благую весть из Иерусалима по всему миру (Первая Апология, 39.3; Диалог, 42.1), другие его упоминания апостолов (Первая Апология, 42.4; 50.12; 53.3; Диалог, 110.2; 114.4; 119.6) ясно показывают, что он не ограничивает их число только Двенадцатью, а употребляет этот термин в более широком смысле. Трудно сказать, считал ли Иустин апостолом евангелиста Иоанна.