Читаем Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей полностью

Прежде чем оценить аргументы Тернера, нам необходимо точнее выяснить, из кого же состояла группа, которую имеет в виду Марк. Иногда это вполне ясно из контекста (см., например, Мк 11:11–12), иногда нам приходится домысливать. Во всех случаях очевидно, что речь идет об Иисусе и ком–то из его учеников. Иногда ученики названы по именам: Петр и Андрей, Иаков и Иоанн (Мк 1:21, 29), или же Петр, Иаков и Иоанн (5:38; 9:9, 14–15) те, кто в этом Евангелии показаны как ближайшие к Иисусу из числа Двенадцати (см. также 14:33). В других случаях — уже после прибытия в Иерусалим — ясно, что речь идет обо всех Двенадцати (11:12, 15, 19–21, 27; 14:18, 22, 26–27, 32). В остальных случаях перед нами встает общий вопрос, включает ли Марк, когда говорит об учениках Иисуса, в число учеников кого–либо, кроме Двенадцати. В некоторых случаях он однозначно говорит об учениках, не входящих в их число (2:14–15; 4:10; 10:32; 15:40–41)[403]. Я склонен полагать, что Марк старался сосредоточить внимание читателя на двенадцати учениках, позволяя остальным выпадать из поля зрения[404]. Кроме того, я склонен думать, что во всех остальных случаях использования «от множественного к единственному» у Марка имеются в виду именно Иисус и Двенадцать, а не неопределенное множество учеников.

Показателен один из этих отрывков:


Когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе. Подозвав двенадцать, Он опять начал им говорить о том, что будет с Ним

(10:32).


Здесь, очевидно, проведено различие между теми, кто «ужасались», и теми, кто «следуя за Ним, были в страхе» [в Синодальном переводе этого различия нет. — Прим. пер.]; первая из этих групп — по всей видимости, те же ученики, что «были на пути» в начале этой фразы. Поскольку Марк не выделяет из числа учеников никаких иных групп, кроме Двенадцати, логично предположить, что именно Двенадцать — вначале вместе с Иисусом, затем без Иисуса — являются в этой фразе субъектами. Остальные ученики — это те, что, «следуя за Ним, были в страхе»[405]. Введя в рассказ эту группу, Марк затем отделяет от нее Двенадцать, которых Иисус отводит в сторону и преподает им учение, не предназначенное для широкой публики. Интересен этот отрывок и тем, что в нем — как обычно в подобных отрывках у Марка — Иисус и его ученики вначале изображаются как единая группа, но далее сообщается, что Иисус шел впереди — таким образом, он визуально отделяется от остальных. Разумеется, на то есть причина. Марк наглядно изображает непонятную для учеников решимость Иисуса идти в Иерусалим — крайне опасное для него и для них всех место. Такое изображение Иисуса и его учеников «на пути», по контрасту, подчеркивает то, что чаще Марк предпочитает изображать Иисуса и учеников как единую группу — не иерархическое, но, скорее, дружеское сообщество. «На пути» роль Иисуса как Учителя не очевидна; однако, стоит им куда–либо прийти — и то, что там происходит, неизбежно подчеркивает роль Иисуса и сосредоточивает на нем внимание читателя.

Прием «от множественного к единственному» появляется не везде, где Марк описывает передвижение Иисуса и его учеников. Иные случаи можно разделить на две большие категории: те, где упоминается, что ученики (все или некоторые) сопровождают Иисуса, однако прием «от множественного к единственному» не употребляется,[406] — и те, где об Иисусе говорится так, как будто он путешествует один[407]. В каждой категории — около двенадцати случаев (напомним, что случаев использования приема «от множественного к единственному» — двадцать один). Почти во всех случаях, относящихся к первой категории (с открытым упоминанием Иисуса и учеников), можно догадаться, почему в этом случае Марк предпочел не использовать «от множественного к единственному». (Например, в 3:7 Марк хочет отделить учеников от толпы народа, но в то же время показать, что с Иисусом были и те, и другие.) То же самое можно сказать о некоторых случаях второй категории (где Иисус один) — но далеко не обо всех. Эти два способа построения фразы обычно используют, рассказывая о передвижениях Иисуса, Матфей и Лука.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Архетип и символ
Архетип и символ

Творческое наследие швейцарского ученого, основателя аналитической психологии Карла Густава Юнга вызывает в нашей стране все возрастающий интерес. Данный однотомник сочинений этого автора издательство «Ренессанс» выпустило в серии «Страницы мировой философии». Эту книгу мы рассматриваем как пролог Собрания сочинений К. Г. Юнга, к работе над которым наше издательство уже приступило. Предполагается опубликовать 12 томов, куда войдут все основные произведения Юнга, его программные статьи, публицистика. Первые два тома выйдут в 1992 году.Мы выражаем искреннюю благодарность за помощь и содействие в подготовке столь серьезного издания президенту Международной ассоциации аналитической психологии г-ну Т. Киршу, семье К. Г. Юнга, а также переводчику, тонкому знатоку творчества Юнга В. В. Зеленскому, активное участие которого сделало возможным реализацию настоящего проекта.В. Савенков, директор издательства «Ренессанс»

Карл Густав Юнг

Культурология / Философия / Религиоведение / Психология / Образование и наука
Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение
Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Это одно из лучших на сегодняшний день введений в Ветхий Завет. Известный современный библеист рассматривает традицию толкования древних книг Священного Писания в христианском контексте. Основываясь на лучших достижениях библеистики, автор предлагает богословскую интерпретацию ветхозаветных текстов, применение новых подходов и методов, в особенности в исследовании истории формирования канона, риторики и социологии, делает текст Ветхого Завета более доступным и понятным современному человеку.Это современное введение в Ветхий Завет рассматривает формирование традиции его толкования в христианском контексте. Основываясь на лучших достижениях библейской критики, автор предлагает богословскую интерпретацию ветхозаветных текстов. Новые подходы и методы, в особенности в исследовании истории формирования канона, риторики и социологии, делают текст Ветхого Завета более доступным и понятным для современного человека. Рекомендуется студентам и преподавателям.Издание осуществлено при поддержке организации Diakonisches Werk der EKD (Германия)О серии «Современная библеистика»В этой серии издаются книги крупнейших мировых и отечественных библеистов.Серия включает фундаментальные труды по текстологии Ветхого и Нового Заветов, истории создания библейского канона, переводам Библии, а также исследования исторического контекста библейского повествования. Эти издания могут быть использованы студентами, преподавателями, священнослужителями и мирянами для изучения текстологии, исагогики и экзегетики Священного Писания в свете современной науки.

Уолтер Брюггеман

Религиоведение / Образование и наука
История Тевтонского ордена
История Тевтонского ордена

Немецкому ордену Пресвятой Девы Марии, более известному у нас под названием Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, беллетристике и кинематографии не повезло. С детства почти всем запомнилось выражение «псы-рыцари», хотя в русских летописях и житиях благоверных князей – например, в «Житии Александра Невского» – этих «псов» именовали куда уважительней: «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари». При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд – «Ледовое побоище», «железная свинья», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма». Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Что же на самом деле представляли собой «тевтоны»? Каковы их идеалы, за которые они готовы были без колебаний отдавать свои жизни? Пришла наконец пора отказаться от штампов и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, кто такие эти страшные «псы-рыцари, не похожие на людей».Книга издана в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

Культурология / История / Религиоведение / Образование и наука