Иисус и победа Бога

Иисус все время скрывает себя косвенными ссылками и метафорами… Он словно решил сделать из себя загадку… Кем бы и чем бы Иисус ни был, он — сложная фигура. На него нелегко навесить богословский или социологический ярлык[2219].

Поэтому необходимо рассмотреть некоторые рассказы и загадки, которыми Иисус окружил и интерпретировал свое путешествие в Иерусалим. Они могут дать ключ к тайне, находящейся в самом средоточии его Вести о Царстве. Конечно, мое толкование вызовет возражения у многих экзегетов. Однако, я надеюсь, оно способно объяснить существующие факты.

И ученые, и простые читатели давно усматривали в притчах о возвращении царя/хозяина указание на «возвращение» (второе пришествие) самого Иисуса. Относительно аутентичности этих притчей сложилось два мнения:

• Мнение большинства: Иисус о собственном «возвращении» не говорил, и эти истории — выдумка ранней Церкви (евангелистов или их источников).

• Альтернативное мнение: Иисус предвещал приход некоего «сына человеческого», которого не отождествлял с собой.

Я бы хотел предложить третий подход, отличный от двух вышеупомянутых, который, на мой взгляд, лучше объясняет факты.

Первое. Повторюсь: Иисус действительно говорил о «приходе сына человеческого», но при этом имел в виду Даниилов контекст — «приход» сына человеческого к Ветхому Днями, то есть не с неба на землю, а наоборот[2220].

Второе. В свои слова о «Грядущем» Иисус вкладывал обычный смысл — «Тот, кто грядет к Израилю». Он имел в виду самого ГОСПОДА, приход которого предвещают вышерассмотренные тексты. Более того, Иисус связывал явление ГОСПОДА с собственным служением и его кульминацией.

Мой основной аргумент — Весть о Царстве. Для еврея I века она неизбежно приводила на ум отрывки вроде Ис 40 и 52, где главная тема — именно приход/возвращение ГОСПОДА на Сион. Только для нас, людей XX века, привыкших к совершенно иному прочтению Евангелия, это звучит странновато. Пора избавиться от шор и взглянуть на факты глазами современников Иисуса.

(б) Таланты и мины

У нас есть две версии известной истории о талантах/минах плюс сообщение из вторых рук о третьей версии[2221]. Ничего удивительного. Скорее всего, Иисус рассказывал подобные истории много раз (не просто «дважды», как думали осторожные экзегеты). Нет причин полагать, что Матфей заимствовал этот материал у Луки, или что Лука заимствовал его у Матфея, или даже что они взяли его из одного источника.

Между версиями Матфея и Луки есть два важных отличия:

1) У Луки речь идет не о «талантах», а о «минах». Всего мин — десять. Рабов тоже десять, и каждый из них получает по одной мине. Далее особо выделено поведение трех рабов;

2) У Луки центральный персонаж — вельможа, который отправляется в дальнюю страну, «чтобы получить себе царство». Группа соотечественников недовольна и шлет ему вдогонку посольство: дескать, не хотим, чтобы он у нас царствовал. Вельможа получает–таки царский престол, возвращается и казнит своих недругов… Многие экзегеты небезосновательно видят здесь намек на историю Архелая, сына Ирода Великого. В 4 году до н. э. Архелай отправился в Рим просить Августа о царстве своего отца. За ним последовала депутация евреев с протестом. Архелай, однако, получил полцарства и титул этнарха[2222]. Таким образом, в пересказе Луки история имела конкретные местные и культурные ассоциации. Оговорюсь: наличие этих ассоциаций само по себе не говорит ни за аутентичность, ни против нее. Не является оно и аргументом в пользу конфлации двух историй, первоначально независимых друг от друга[2223]. Можно лишь констатировать, что рассказ вызвал бы определенные ассоциации у палестинских слушателей I века (возможно, эти намеки были бы яснее поняты в более ранний период, т. е. ближе к 30 году, чем к 90 году: для аудитории 90 года недавние политические потрясения затмили память о старых событиях[2224]). Будем придерживаться здравого смысла: Иисус ничуть не меньше Луки и любого другого человека мог рассказывать многоплановые истории и истории с сильным политическим подтекстом[2225].

О чем же эта история? Мы читаем об отъезде и возвращении царя или вельможи. Мы читаем, что рабы должны отчитаться за вверенное им имущество. Наказанию подвергается третий раб…[2226] Но кто — царь, и кто — рабы?

Стереотипный ответ на этот вопрос выглядит так. Царь, оставляющий подданным деньги, за которые они должны дать отчет по его возвращении, — Иисус (уходящий, а впоследствии возвращающийся). Рабы — ученики Иисуса, которые получат воздаяние в зависимости от своего поведения в его отсутствие.