Иисус и победа Бога

Отталкиваясь от этого толкования, многие исследователи сомневаются в аутентичности притчи. Однако на самом деле есть веские основания считать, что стереотипная ее интерпретация, кому бы ни принадлежало авторство, неверна[2227].

Первое. В большинстве притчей о царе и подданных, или о хозяине и рабах, царь/хозяин — Бог Израилев, а подданные/рабы — Израиль (и/или его вожди, его пророки). Это можно сказать и об учении Иисуса, и о ряде еврейских притч[2228].

В еврейском словоупотреблении отношения Бога с Израилем столь часто описывались как отношения «господина» с «рабами», что слушатель притчи почти наверняка стал бы искать интерпретацию именно в этом направлении[2229].

Второе. Слова о возвращении царя после долгого отсутствия превосходно вписываются в контекст возвращения ГОСПОДА на Сион. Поскольку ученые часто упускают из виду важнейшую роль этой темы в еврейской эсхатологии Второго Храма, их затруднения при анализе притчи о талантах неудивительны.

Третье. Есть еще несколько небольших притч (мы их рассмотрим вскоре), которые говорят о возвращении хозяина к рабам. В них тоже обычно видят указание на «второе пришествие» Иисуса». Однако, как я далее покажу, их основной смысл совсем иной. Они повествуют о тех же событиях, что и Мф 24пар., — о судьбе Иисуса и Иерусалима в категориях «прихода [т. е. оправдания] Сына Человеческого». В свою очередь «приход Сына Человеческого» тесно соотносится с «приходом» и воцарением «Ветхого Днями». Поэтому моя гипотеза такова: притчи о хозяине и рабах необходимо интерпретировать с учетом их непосредственного синоптического контекста — путешествия Иисуса в Иерусалим.

Четвертое. Хотя идея возвращения («второго пришествия») Иисуса и встречается у Луки, она не входит у него в число основных тем. Более того, мы находим ее лишь в Деяниях[2230]. Она больше похожа на послепасхальное новшество, чем на особенность проповеди самого Иисуса. Если слушатели Иисуса не понимали, что ему предстоит вскоре умереть, вряд ли он стал бы им втолковывать, что за смертью последует неопределенный промежуток времени, по прошествии которого он чудесным образом «вернется». Никакие предания их к таким идеям не подготовили.

Пятое. Когда раннехристианские тексты говорят о «втором пришествии», никогда нет ни намека на осуждение части членов Церкви (хотя, казалось бы, именно этого и следует ожидать, если стереотипное толкование притчи о талантах правильно) . Ближе всего к такой идее — очень трудный отрывок 1 Кор 3:12–17 (хотя и там терпящие урон спасаются «как бы из огня»). В любом случае было бы слишком смело утверждать, что «притча Q» своим существованием (тем более — смыслом) обязана Павлу.

Шестое. Как признают сами сторонники стереотипного толкования, при их подходе версия Луки выглядит бессмысленной[2231]. У Луки притча рассказывается потому, что Иисус с учениками подходят к Иерусалиму, причем ученики и толпы полагают, что Царство Божье близко (стих 11). Если Лука, редактируя материал, хотел подчеркнуть, что Царство (в смысле «возвращения» Иисуса) не наступило в 30 году н. э., то он ломился в открытую дверь. Однако его заботит не время, а действие. Он не говорит: «Нет, Царства еще долго не будет». Его мысль: «Царство наступает, но для Израиля оно означает не благословение, а осуждение»[2232]. Вчитаемся в текст: стихи 28–40 — квазицарское приближение Иисуса к Иерусалиму; стихи 4144 — при спуске с горы Елеонской Иисус плачет и торжественно возвещает суд на город за то, что тот «не узнал времени посещения своего». ГОСПОДЬ посетил Свой народ, а тот этого не видит, из–за чего над ним нависла страшная опасность — военное завоевание и разрушение[2233]. Перед нами не отрицание близости Царства. Эта притча, подобно многим другим, подвергает понятие «Царство Божье» радикальному переосмыслению. Да, Царство означает возвращение ГОСПОДА на Сион. Да, Царство не замедлит явиться. Но нет, для националистического Израиля это не повод для радости.

Седьмое. Вопреки расхожему мнению, версия Матфея отнюдь не свидетельствует в пользу стереотипной интерпретации притчи о талантах как указания на возвращение Иисуса[2234]. Обратим внимание на другие притчи из Мф 25. В их центре — не возвращение Иисуса после долгого промежутка времени, а очень скорый грозный суд на Иерусалим и его вождей, знаменующий оправдание Иисуса и его народа как истинного Израиля. Конечно, какое–то время должно пройти, но оно гораздо меньше, чем обычно полагают. Ведь это вовсе не промежуток между уходом и возвращением Иисуса («пришествием Сына Человеческого» в буквалистическом, чуждом Даниилу, смысле). Матфей имеет в виду время между служением Иисуса и гибелью Иерусалима. Именно тогда, в отсутствие Иисуса, ученикам грозит опасность пасть жертвой лжемессий. Именно тогда, до наступления оправдания, им предстоят муки[2235].