Иисус. Историческое расследование

В разгар этого конфликта из Рима, согласно «Псевдоклиментинам», прибыл императорский курьер с постановлением об аресте всех гоэсов[548]. Вероятно, это постановление и было тем самым сенатусконсультом 36 года, которым верующие «впервые были объявлены христианами» (Деян. 11:26).

Вся публика разбежалась.

Павел свалил в Селевкию, а оттуда на Кипр, где он «проповедовал слово Божие в синагогах Иудейских» (Деян. 13:5).

В числе прочего на Кипре Павел встретил некоего «волхва, лжепророка, иудеянина, именем Вариисуса». Апостол Павел немедленно разоблачил этого диавола/Лжеца в присутствии проконсула Сергия Павла (Деян. 13:10).

Тут надобно заметить, что Вариисус — это бар Иисус, сын Иисуса. Павел встретил в городе Пафос некоего еврея, который именовал себя Сын Иисуса, и совершенно уничтожил его перед проконсулом.

В уже упоминавшемся нами «Вознесении Исайи» подобная же история описана с точки зрения другой стороны. В нем рассказывается о том, как по доносу лжепророка Белхиры/Господа Говна царь Манассия распилил пророка Исайю надвое деревянной пилой. «И пока Исайю распиливали на две части, его обвинитель, Белхира, стоял рядом, и все лжепророки стояли рядом, смеясь и радуясь из-за Исайи»[549].

Не будет натяжкою предположить, что после доноса Павла судьба пророка по прозвищу «сын Иисуса» не сильно отличалась от судьбы пророка Исайи после доноса на него Белхиры, — учитывая только что принятый сенатусконсульт против христиан.

После блестящей победы над сыном Иисуса апостол Павел приплыл в Памфилию, а оттуда отправился сушей в Антиохию Писидию (не путать с Антиохией!) в центральной Анатолии. Там Павел снова проповедовал в синагоге, но иудеи, исполнившись ревностью (ζῆλος) (Деян. 13:45), «воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов» (Деян. 13:50).

Негодование иудеев-зилотов было, надо думать, как-то связано с бегством из Дамаска, размолвкой в Антиохии и неприятностями, произошедшими с сыном Иисуса на Кипре.

Из Антиохии Писидии Павел бежал в Иконий, где иудеи снова хотели его побить камнями (Деян. 14:5). Но самое страшное случилось в Листре. Там исполнившиеся ревности иудеи, следовавшие за Павлом еще из Антиохии Писидии, нагнали его, «побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим» (Деян. 14:19).

Как мы легко можем заметить, неприятности Павла не имели никакого отношения к властям. С римскими властями у него были прекрасные отношения. Он даже разоблачил перед проконсулом Кипра сына Иисуса. Неприятности Павла были связаны исключительно с исполнившимися ревности иудеями.

Они также могли быть связаны с удивительным происшествием, имевшим место в Листре, когда местный народ начал называть Павла богом. «Боги в образе человеческом снизошли к нам», — говорил народ (Деян. 14:11). Мы не можем не восхититься мастерством, с которым автор «Деяний» рассеивает дошедшие до его паствы слухи, что Павел сам притязал на статус Христа и бога: как всегда, во всём был виноват глупый и не разобравшийся в сути проблемы народ.

Совсем другая картина в это время наблюдалась в Иерусалиме. Там бывший собутыльник Калигулы Ирод Агриппа начал систематические преследования христиан.

«В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло» (Деян. 12:1).

Он отрубил голову Иакову, брату Иоанна и бросил в темницу апостола Симона, более известного под своим греческим именем Петр. Из темницы Симона, по уже установившемуся обычаю, вывел ангел, после чего Агриппа в ярости казнил стражников (Деян. 12:19).

Неприятности Петра и Павла, как мы видим, имели принципиально разный характер. Павла преследовали по всем городам иудеи-ревнители. У других апостолов врагами были власти.

Святотатство Агриппы не осталось безнаказанным, и он умер, будучи изъеден червями (Деян. 12:23).

В этот момент, со смертью Агриппы, все прочие апостолы практически исчезают у Луки из повествования. Отныне он ведет рассказ исключительно о Павле. Он даже забывает рассказать, чем кончилось дело с Петром, таким чудесным образом спасшимся из темницы.

Причина этого вполне понятна. Наш условный Лука пытается изобразить дело так, будто преследование христиан было делом еврейских властей, а так как после смерти Агриппы в 44 г. н. э. провинция перешла под прямой контроль римлян, сделать это уже невозможно.

Восполним же за Луку допущенный им пробел.

В 46 г. н. э. прокуратор Куспий Фад, едва вступив в должность, поймал и казнил атамана разбойников Толомея[550].

«Толомей» — это не имя, а прозвище. «Талмай» значит по-арамейски «борозда»: Толомей — это земледелец, крестьянин. Христианство хорошо знает человека по прозвищу Толомей, точнее, бар-Толомей («Сын борозды», что то же самое). Это не кто иной, как один из двенадцати апостолов, Нафанаил по прозвищу Варфоломей (Ин. 1:45).