Иисус. Картины жизни

И как бы выходя со Спасителем из мрачной пещеры на яркий солнечный свет, мы вновь возвращаемся вместе с Ним к людям. С чего Он начнет? Может быть, продолжит дело Иоанна, возглавив его? Но этого Он не делает. Священная история не знает такого, чтобы последующий пророк сменял предыдущего еще при жизни (к примеру, Иисус Навин – Моисея, Елисей – Илию) или приступал к самостоятельному служению параллельно с ним. Всегда лишь один из них выступал рабом Божьим, которого предпочел и осенил Своим доверием Всевышний. И хотя Иоанн во всеуслышание объявил, что Идущий за ним сильнее его, а он всего только Его предтеча, Иисус соблюдал установившийся священный порядок, хотя и не строго, что объяснялось исключительностью данного случая. Он не подчинялся Иоанну, а просто встал рядом с ним, держась в той или иной мере в тени, отступив на второй план и оставив за ним в открытом служении первую роль. От Своей же роли, назначенной Ему Его особенным призванием, Он до времени воздерживался.

Какое-то время – назовем его праздничными днями – Он был ничем не занят, поскольку применительно к Нему недостойно употреблять такие слова, как «досуг», «каникулы» и т. п. Сейчас Ему надлежало просто быть, позволяя собственной личности незаметно и свободно, еще не следуя велениям борьбы за Свое дело, раскрываться в свете Своего призвания.

Апостол Иоанн, восполнивший в своем Евангелии то, о чем не рассказали три первых евангелиста, повествует о времени, предшествующем вступлению Иисуса на открытое служение. Было оно по-своему праздничным и для самого повествователя, ибо именно тогда ему воссиял свет и явилась жизнь. «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин 1:4). Это видно хотя бы по тому, с какой тщательностью, будто ведя дневник, он прорисовывал отдельные детали, поразительно верно, как никто другой, передает апостол человеческие черты Спасителя. Тут и Его нескрываемая радость при встрече с благородными юношами, и Его искренняя похвала им, открыто высказанная, что видящий все в мрачном свете книжник непременно назвал бы непедагогичным и – с другой стороны – опрометчивым, Его простецкая житейская манера разговаривать с матерью отрывочными фразами (что ее нисколько не удивляет). И в то же время жесткое, мужественное поведение в храме. Все это вместе создает настолько яркую и красочную картину, что мы, позволив себе непредвзято прочитать эти строки, просто поражаемся: кажется, что это описание жизни обычного человека. Когда мы, люди далеко не святые, пытаемся представить себе человека истинно святого, то в созданном нашим воображением образе нет ни жизненной теплоты, ни свежести. Его поступки безупречно правильны и рассудочны, так что создается впечатление, будто ими руководит не отзывчивое сердце, а холодный расчет. Но в Нем, в Ком «слово стало плотью», святость проявляется естественно и свободно, она благородна, полна сердечной теплоты и правдива. Мы видим перед собой человека, который живет, и в котором жизни куда больше, чем во всех нас.

Если Матфей и Марк как бы подтверждают, что Иисус, вышедший, по их свидетельству, на открытое служение лишь после взятия Крестителя под стражу, жил какое-то время уединенно, то Лука самим ходом своего повествования этому противоречит (Лк 4:14 и далее). Но, как известно, он часто без соответствующей ремарки изрядно забегает вперед, выстраивая к тому же повествование не в хронологической последовательности, а руководствуясь иными соображениями, что явно наблюдается и здесь.

Отныне мы видим Спасителя внутренне уверовавшим в Свое призвание, публично засвидетельствованное Иоанном, спокойно идущим Своим путем, отнюдь не боязливо, но осторожно, более опасаясь выйти на служение прежде назначенного Ему часа. Он выжидает, как бы руководствуясь словами, сказанными Самуилом Саулу: «Когда эти знамения сбудутся с тобою, тогда делай, что может рука твоя, ибо с тобою Бог» (1 Цар 10:7). Шаг за шагом Он идет туда, куда Его зовут обстоятельства: к Иоанну; на свадебный пир в Капернаум, на праздник Пасхи в Иерусалим, на берега Иордана и, наконец, туда, откуда Он к нам пришел.

У Иоанна

Его место прежде всего там, где вновь свершалась Священная история, где властвовал раб Божий, где собирались все те, кто жаждал лучшего, горнего и к нему стремился. Здесь в толпе беспрерывно сменяющихся людей, не выделяясь среди прочих и поначалу никем не узнанный, и «бродил» Иисус в ожидании событий, которым должно произойти. Здесь Спасителю предстояло обрести тех, без кого Ему было в предстоящем деле не обойтись – мужей, готовых по-детски доверчиво, без тени сомнения искренне откликнуться на Его призыв и способных полностью Его понять. Что стало бы со Спасителем, если бы Его никто не понял! И те, кого Иисус здесь нашел – как накануне Своей смерти Он с благодарностью признается им (Ин 16:6 и далее), – были особым даром Его Отца. Он нашел их, хотя и не искал. Его искали.