Иисус Христос — бог, человек, миф?

Это очень образно выразил американский епископ В. М. Браун, который под впечатлением всех этих достижений научной критики Библии и социальных идей века стал чем-то вроде епископа-еретика. «Некогда существовала, — писал он, — система христианского богословия. Она была замечательной, хотя и весьма искусственной постройкой, возведенной из красивых, но весьма старых и окаменелых догм, которые никто не мог доказать, но лишь немногие осмеливались оспаривать. Существовал величественный старец в небесах, непогрешимая библия, продиктованная святым духом, троица, падение, искупление, предопределение и благодать, оправдание верой, избранный народ, всемогущий фантастический дьявол, мириады духов, вечное блаженство, получаемое за бесценок, и вечные муки для тех, кто не воспользовался предложением. Ныне этот карточный домик разрушен, или, вернее, он медленно расползается, „как беспочвенное создание сновидения“, по выражению Шекспира. Библейская хронология, история, этика — все одинаково оказались сомнительными и опороченными. Божественное откровение дискредитировано, человеческая летопись занимает ее место. Что же привело к этой поразительной перемене? Знание, мысль, исследования критики показали, что традиционные библейские построения не могут удержаться. Логика фактов подтвердила рассуждения свободомыслящих и поставила догматику перед все более обостряющейся дилеммой»[17].

Эти именно обстоятельства побуждают современных теологов отвергать пути научного изучения проблемы происхождения христианства, хотя время от времени они выступают с декларациями о том, будто наука и религия не противоречат друг другу и разными путями идут к одной и той же цели — познанию тайн сокровенного. В действительности же, конечно, метод научного анализа и «метод» слепой веры не могут иметь между собой ничего общего. Но именно слепая вера избирается современными богословами и клерикальными учеными как принцип решения евангельских проблем. И даже с трибуны международного конгресса историков в Риме в 1955 г. прозвучал призыв главы католической церкви папы Пия XII изъять Иисуса из компетенции науки и, возвратившись к исходному положению, оставить его всецело в области иррациональной веры.

Глава вторая. Источники. Открытия

Для догматического богословия источником всякой мудрости и непререкаемым авторитетом в вопросах истории возникновения христианства был и остается Новый завет. Он вместе с Ветхим заветом составляет Священное писание, т. е. Библию, которой приписывается сверхъестественное происхождение. «Нужно помнить, — писал „Журнал Московской патриархии“, — …что святые божии человеки, написавшие книги Священного писания, написали их не сами от себя, а по вдохновению от Духа святого, наставляющего их на всякую истину». Журнал подчеркивает, что все написанное там — «не человеческие слова», и с оттенком сожаления вспоминает стародавние времена, когда в знак благоговения к происхождению этих книг их брали не иначе, как «умовенными руками»[18]. В другой статье того же журнала эта мысль выражена еще более решительно. «Священное писание, — говорится там, — слово божие, заключенное в книги богодухновенными мужами». При этом автор уверяет, что «церковь хранит его в целости и неповрежденности (разрядка моя. — М. К.), в том виде, в каком оно дано ей богом»[19].

Однако два с лишним столетия, прошедшие с тех пор как французский священник Ж. Мелье и немецкий ученый Г. С. Реймарус, таясь своих современников, подвергли рационалистическому анализу евангельские сказания, в корне перечеркнули подобные представления. Бесчисленное множество фактов разрушило их. Более того, анализ новозаветных произведений показал, что сами христиане не смотрели так на эти книги в период их формирования и что боговдохновенность была им приписана церковью позже.