Иисус на Марсе

– Такое могло быть на самом деле, – ответил Бронски, – только не в Иерусалиме. Наверное, этот случай произошел в Галилее, где жители были более консервативны в вопросах религии – по крайней мере в определенных ее аспектах – и могли побивать камнями прелюбодеев, если это делалось без привлечения внимания властей. Закон же гласил, что прелюбодейка должна быть доставлена в Иерусалим на суд. Там она должна была пройти испытание горькой водой, и если не выдерживала его, то подвергалась наказанию, но уж никак не побиению камнями и вообще не смертной казни. Скорее всего ее ждал принудительный развод и позорное возвращение в родительскую семью.

Правда, еврейская культура Марса развивалась без чуждого влияния две тысячи лет. И нельзя ожидать, что ее развитие шло параллельно земной.

– Без чуждого влияния? – переспросил Орм. – Ты что, голову мне морочишь? А крешийцы? Придумай что-нибудь более чуждое – они ведь даже не люди!

– В смысле физиологии – нет. В других отношениях, насколько я могу судить по нашему короткому знакомству, они куда больше люди, чем многие на Земле.

Бронски, не вставая с кресла, наклонился в сторону Орма и сцепил руки.

– Мне вот что с ними непонятно. У них две тысячи лет назад была куда более развитая технология, чем у подобранных ими людей. На самом деле они были более развиты, чем мы сейчас. То есть они были превосходящей расой. Людям крешийцы должны были казаться богами. В крайнем случае – ангелами. И потрясение для людей должно было быть огромным. Они просто онеметь должны были от шока.

Любое влияние могло идти только в одну сторону – от крешийцев к людям. В самом деле, что могли земляне предложить крешийцам? Мы знаем, что крешийский стал общим языком для крешийцев и людей. Греческий и арамейский сохранились, но лишь в научной среде, а иврит – язык богослужений. Этого можно было ожидать.

Бронски откинулся на спинку кресла, но руки не разжал.

– Следовало бы также ожидать, что религия низшей расы – не морщись, я говорю лишь в том смысле, что люди сильно отставали в технике и в знании, – так вот, эти низшие должны были подпасть под мощное влияние высших. Как это случалось в истории: любая примитивная культура либо исчезала, либо коренным образом изменялась при встрече с технологически развитой цивилизацией Запада. Это не совсем точно, поскольку восточная цивилизация также вынуждала менее развитые общества бежать, погибать или меняться. И люди Востока не были ни на волос менее жестокими, корыстолюбивыми или невежественными, чем люди Запада…

– Не читай мне лекций, – попросил Орм.

– Извини. Я говорил, что люди должны были бы полностью ассимилироваться. Но этого не случилось. Почему? Не потому ли, что крешийцы имели дело с правоверными евреями, которые в вопросах религии страшно консервативны и крайне упрямы? Ведь это случайность, что крешийцы подобрали людей этой группы. Я, конечно, не говорю, что евреи – единственные, кто упрямо цепляется за свою религию. Вот парсы, например. Они…

– Тебя опять занесло, Аврам. Слушай, все это интересно, но давай держаться сути дела.

– Хорошо. С другой стороны, даже если евреи должны были отказаться принять религию крешийцев, буде таковая у тех имелась, зачем крешийцам, не принадлежащим даже к виду Homo Sapiens, опережающим в своем развитии евреев на тысячи лет в науке и Бог еще знает в чем – зачем было крешийцам принимать иудаизм?

– Христианство.

– Это еще надо доказать. Эти люди – иудеи, верующие, что Иисус есть Мессия. И термин «христианство» в данном случае не подходит.

По крайней мере, я так думаю. И все же невероятно, чтобы крешийцы обратились в веру, которая для них то же самое, что для нас какая-нибудь религия древнекаменного века. Да и в иудаизме того времени было много элементов, действительно взятых из палеолита. Кремневые ножи при обрезании, пищевые табу, восходящие к дописьменным и древним культурам… Орм покачал головой:

– Тебе бы быть ученым раввином.

– Мой отец был.

– Хорошо, на счет чего ты относишь обращение крешийцев?

– Вот это и надо узнать.

Из телевизора раздался голос. Орм повернулся и увидел на экране Хфатона. Он обратился к Авраму, и тот, не в силах скрыть удивления, что-то быстро ответил – за последнее время он лучше стал говорить по-гречески.

Аврам сообщил:

– Он спросил меня, женаты ли Мадлен и Надир. Я ответил, что у Надира есть жена, но у Мадлен супруга нет. Он, кажется, расстроился, но почему – не сказал.

– А какая им разница? Бронски скривил рот.

– Могу только догадываться, но не хочу. – Он встряхнул головой. – Нет, даже думать не хочу!

ГЛАВА 6

На следующий день Орм заговорил, едва только учителя успели войти:

– Почему вы спрашивали, женаты ли Ширази и Дантон?

Шестерка удивилась – пленник говорил по-гречески.

Хфатон ответил на том же языке, и Орм ничего не понял. Он узнал у Бронски, как произнести по-гречески его вопрос, но теперь снова должен был обратиться к французу. Но задать вопрос он хотел сам, чтобы произвести впечатление и показать, что вопрос важен.

Крешиец обменялся с Бронски несколькими фразами, и Бронски сообщил по-английски: