Иисус на Марсе

Из комнаты открывался выход прямо в квадратный центральный двор. В этот двор выходила каждая комната, и там было необыкновенно уютно: пол выложен из блоков полированного гранита, в центре – большой семигранный бассейн, и посередине его фонтан высотой в двенадцать футов. В полу были сделаны выемки, и в них росли двадцатифутовой высоты деревья с раскидистыми ветвями. Похожие на канареек золотистые и алые птицы пели и щебетали в ветвях или клевали пурпурные плоды грушевидной формы размером с яблоко.

В углу кошка львиной расцветки, размером с земную кошку, смотрела, как играют трое ее котят. Большими зелеными глазами, огромными ушами и расцветкой морды она напоминала рысь.

Эсфирь провела их по краю двора к противоположному его концу. Там они вошли в коридор, и Орму показали большую туалетную комнату. Закрыв дверь, он облегчился и сполоснул лицо и руки. Сама ванна могла с удобством вместить троих и была вырезана из цельного куска блестящего черного базальта.

Орм присоединился к остальным, которые тоже успели умыться, и его провели в огромную кухню с таким очагом, что на нем можно было бы зажарить теленка. Однако у очага был не такой вид, будто им часто пользуются. Вдоль одной стены шли полки с ножами, пилами, тесаками и столовой утварью, на другой висели блюда, кастрюли и котлы. Около раковины стояла большая разделочная колода. В другом углу была длинная электрическая плита, а над ней висела микроволновая печь. Была еще и посудомойка, два огромных холодильника, а в середине помещения – стол, за которым могло поместиться человек двадцать. Но сейчас он был накрыт на шестерых.

Эсфирь захлопотала, ставя на стол блюда с едой и миски с фруктами. Девочка стала ей помогать, а мальчик стоял, уставившись на Орма, пока мать не послала его за чем-то в погреб. Через минуту он вернулся оттуда с двумя большими винными бутылями. И тогда в кухню вошел глава усадьбы, Ванг Эльканах бен-Хебхел. Гультхило представила Орма. Мужчины поклонились друг другу, причем фермер даже не пытался скрыть любопытства к своему гостю – черному землянину. На Земле его взгляд был бы оскорбителен, но здесь это было лишь проявление хороших манер.

Бен-Хебхел как раз только что вернулся с поля, где осматривал посевы ячменя. Ему еще предстояло быстро умыться и сменить рабочий хитон на белый и чистый. Шляпа его, похожая на ковбойское сомбреро, тоже была белой. На плечо оказалось наброшено молитвенное покрывало – таллиф. Мальчик выбежал из комнаты и принес молитвенные покрывала для всех остальных, включая Орма.

Гультхило объяснила ему:

– Вы не нашей веры – по крайней мере сейчас, – но Совет решил, что вы можете молиться с нами – если пожелаете. Лишь женщина, Дантон, не может разделить наши молитвы, пока остается атеисткой.

– Я буду счастлив молиться с вами, – ответил Орм.

Однако здесь благословение и благодарение произносились после еды.

Обед начался с восхитительного овощного супа, вкусно пахнущего черного хлеба, салата и сыра На Марсе ленч был легкой едой. Мяса на столе не было, и потому не было проблем с отделением его от молочных продуктов.

Орму пришлось отвечать на множество вопросов, особенно от детей. С помощью Гультхило он постарался ответить на все.

Один раз Орм процитировал Новый Завет:

– «Не человек для субботы, а суббота для человека».

– Так ты знаешь слова Мессии? – удивился Ванг. – Значит, ты читал Завет Матфия?

Орм объяснил, что на Земле остались свидетельства других учеников Иешуа. Они были собраны в книгу, которая стала продолжением того, что земляне называют Ветхим Заветом – священной книги древних иудеев и современных тоже, а также одной из священных книг христиан.

– Да, мы про это слышали, – сказала Гультхило – Через две недели начнется первая из серии программ, которые расскажут нам об истории последователей Мессии с момента, когда пророк Матфий покинул Землю.

Для этих программ основным источником информации послужил Бронски, хотя и Орм по мере сил помогал. Но он был этим скорее раздосадован, нежели доволен, поскольку выяснилось его невежество в вопросах его собственной религии. Ученый иудей знал о ней куда больше его самого.

– Вернемся к Завету Матфия, – сказал Ванг. – Ты так и не сказал, читал ты его или нет.

– Я прочел его примерно на четверть, – ответил Орм. – Мне это нелегко, поскольку я пока недостаточно владею крешийским. С другой стороны, книга написана простым языком. Оригинал же, написанный по-гречески, я читать не могу.

– А эти авторы Нового Завета, как ты его назвал, с Матфием согласны?

Орм улыбнулся:

– Во многом – да. Но во многом другом – нет. Он не говорит ничего, например, о девственном рождении, о Святой Троице, о генеалогии Иисуса – о многом.

Бронски, прочитавший Матфия уже четыре раза, говорил Орму, что книги Нового Завета были написаны намного позже, чем был распят Иисус. И многие, особенно Евангелия от Марка, от Матфея, от Луки и от Иоанна, носят явные следы позднейших исправлений.

Орм попытался спорить, но Бронски, обладавший куда более глубокими знаниями о Библии, стал читать ему главы и стихи из Книги со многими комментариями.