Иисус на Марсе

Через час Орм выдохся, хотя в условиях пониженной гравитации его должно было хватить надолго. Может быть, дело было в вине, поскольку во многих танцах от участников требовалось прыгать, не проливая вина, а в паузах – выпить свой стакан и тут же его наполнить. А может быть, сказалось нервное напряжение – он последнее время плохо спал. Его преследовали кошмары с видениями Страшного Суда, таинственные безликие фигуры, указывающие на него обвиняющим перстом, а бывало, что он пробирался в тумане и вдруг оказывался на краю бездны. И не однажды ему случалось просыпаться от ощущения, что у его постели кто-то стоит.

Тяжело дыша, Орм отошел в сторону:

– Хватит с меня! Я иду домой.

Остальные тоже решили уйти. Но, пробираясь через веселую толпу, Орм вдруг ощутил руку у себя на плече. Он обернулся и увидел синие глаза Гультхило.

– Ты-то что здесь делаешь? – спросил он. – Ох, извини за резкость. Это я просто от неожиданности. Ты забралась так далеко от своей деревни…

Она улыбнулась и придвинулась к нему ближе, чтобы перекричать шум толпы.

– Снова веду себя дерзко и нескромно. Просто хотела тебя повидать.

– А что твоя семья скажет?

– Я не рабыня. Ты будешь со мной танцевать?

Орм оглянулся на своих спутников.

– Идите, ребята! – крикнул он. – Аврам, ты меня не жди!

Бронски поморщился и подошел ближе:

– Ричард, не нарывайся на неприятности. Ты же знаешь их моральный кодекс. Тут…

– Я могу о себе позаботиться, – перебил Орм. – Вы идите. Все будет нормально.

Бронски отошел с недовольным видом, сказал что-то Ширази, и они ушли, хотя и долго оглядывались.

– Я уже устал от танцев, – сказал Орм. – Давай лучше посидим и поговорим.

Гультхило взяла его за руку и провела сквозь толпу. Выбравшись с площади, она остановилась, грациозно села на траву под деревом и сказала:

– Садись рядом.

Он сел, но сначала беспокойно оглянулся. В тени сидели и лежали не меньше дюжины парочек. По виду одной из них можно было понять, что вскоре будет объявлено о свадьбе.

Гультхило поцеловала его в щеку, и он чуть не подпрыгнул.

– Да не нервничай так, Ричард, – шепнула она. – Я тебя не собираюсь соблазнять. – Она тихо засмеялась. – Хотя ничего не имела бы против, если бы ты меня соблазнил.

– Не надо так говорить, – ответил он. – На меня это сильно действует, а мне много не надо. Понимаешь, здесь, у вас, чтобы… э-э… лечь с женщиной, надо быть в нее влюбленным. Ты очень красивая, притягательная, только… только я в тебя не влюблен.

Она не отодвинулась.

– Спасибо за откровенность. А как ты можешь быть в меня влюблен, если мы только однажды виделись, да и то недолго? Но я… – Она остановилась, судорожно вдохнула и закончила: – Но я в тебя влюблена, по-моему.

Пот, который теперь заливал его лицо, был не только следствием танцев. И дрожал он теперь не только от усталости. Орм обнял женщину за плечи, но тут же убрал руку.

– Не стоит нам сидеть слишком близко. Я хотел остыть, а не нагреться.

Она снова рассмеялась:

– Но если бы мы сошлись, ты бы сделал это из-за страсти, из-за желания, правда?

– Ну, точно не знаю. Слушай, что это за разговор? Так невозможно! Ты пьяна?

– Нет. Я выпила только четыре бокала за последние два часа. И было это в моей деревне. Удрала с празднества, никому ни слова не говоря, и приехала сюда. Это не был мимолетный импульс. Я думала о тебе целый день, но, чтобы сделать то, что я хотела, мне пришлось набраться храбрости.

Он стал было подниматься, но она потянула его вниз.

– Не трусь, мой храбрый космонавт!

– Это не трусость. Это просто здравый смысл, а у меня его никогда надолго не хватало. Слушай, Гультхило, это просто сумасшествие! Были бы мы на Земле, я бы ни секунды не колебался, потому что там мы оба знали бы, что почем. Но мы на Марсе, и здешнее общество отличается от моего. Мое гораздо более снисходительно, но даже и там нравы меняются и скоро будут не такими свободными. Но дело не в этом. Даже если бы ты хотела рискнуть, то есть во имя только страсти… Слушай, что я говорю? Проповедую, как герой викторианского романа! Ну, ты меня поняла.

Гультхило встала. Было темно, но на лицо ее падал отсвет, и можно было заметить, что она улыбается. Если она и была задета, то не показывала этого.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я могла бы лечь с тобой, если ты в меня не влюблен. – Она помолчала и добавила: – Так мне кажется.

Смотреть на нее снизу вверх ему не хотелось, и он поднялся тоже. И все же ему пришлось закинуть голову назад – так высока она была.

– Маленький черный человек, которого я так люблю! Я возвращаюсь в свою деревню. Может быть, я тебя и не увижу, хотя думаю, что увижу. Мне бы очень хотелось, чтобы приехал ты ко мне, а не я тебя разыскивала. Но если ты приедешь, я буду знать, что ты меня полюбил.

– Ты хочешь сказать, что я буду просить тебя выйти за меня замуж? – хрипло спросил Орм.

– Конечно. Ты вибрируешь, как натянутая струна арфы. Тебя трясет?