Иисус Навин. Давид

Ковчег Завета несли перед толпами израильтян в их скитаниях в пустыне по пути к Ханаану, земле, обещанной Яхве. Он был с ними, когда они переправлялись через Иордан, был у стен Иерихона, где воины Иисуса Навина начали претворять в жизнь обещания Яхве. Почти всегда Ковчег был для израильтян залогом победы. Никогда раньше он не попадал в руки врагов.

И даже в те времена, когда израильтяне постепенно превращались в оседлый народ, селясь на склонах и кряжах Ханаанских гор и в нагорьях к востоку от реки Иордан, Ковчег Завета, постоянное напоминание об их полукочевом прошлом, оставался вместилищем скрижалей Закона — символом всех колен израильских, оплотом их традиций и упований. Для народа, с презрением отвергавшего идолов, Ковчег был единственным осязаемым свидетельством вездесущего Зиждителя — Яхве. А теперь он был утрачен.

Потрясение убило старого Илия. Он испустил вздох невыразимого горя, его невидящие глаза выкатились из орбит, массивное его тело рухнуло назад, и когда голова Илии ударилась о землю, шея его переломилась. Ему было девяносто восемь лет, из которых сорок он был священником и судьей израильтян. Последней мыслью Илия была не потеря двух его сыновей, а то, что он не исполнил завета Всевышнего и не оправдал ожиданий своего народа.

Когда молодой прислужник Самуил, приемный сын Илия, готовил фамильную пещеру Илиев для погребения, он неотступно думал о тяжести израильского поражения и о неминуемых опасностях в будущем. Самуил понимал, что филистимляне бросят все свои силы на преодоление горы и штурм Сило-ма. Они наверняка сровняют с землей святилище и умертвят всех жителей. Самуил приказал людям поспешно готовиться, чтобы покинуть город и святилище.

Сам он удалился к своей семье в Раму, на территории колена Вениаминова, в 12 милях к югу от Силома. Там он мог спокойно поразмыслить о сложившемся положении и о нынешней своей роли. Утрачен был не только Ковчег — хотя воздействие этой потери на дух колен было огромно. Немногие горевали о смерти Финееса и Офни. Состарившись, Илий передал сыновьям бремя своих священнических обязанностей, и они превратили обязанность во вседозволенность. Они безудержно удовлетворяли свое разнузданное любострастие у святыни Силома, подобно языческим жрецам. Илию не хватало воли и силы, чтобы удержать их. Но он знал, что ни один сын не станет священником после его смерти, ибо дом Илиев растранжирил свое право на верховенство.

Бремя руководства, и духовного, и политического, переходило теперь к Самуилу, что было тщательно подготовлено самим Илием. Но увы, это был один из самых тревожных моментов, ибо филистимляне решили распространить свое господство на горную страну и фактически отказали молодому Израилю в праве на существование. Планируя вторжение, военачальники филистимлян прекрасно понимали все значение святилища и его Ковчега. Они уже обладали одним и вскоре заявят права на другое. Они навяжут свою волю хрупкому союзу израильтян и разрушат его.

Рыхлое содружество, которое предвидел Моисей и учредил Иисус Навин, было конфедерацией колен израилевых, простиравшихся от Асира и Неффалима в Галилее до Иуды и Симеона в пустыне Негев южного Ханаана. Жадные до земли израильские пришельцы так и не смогли покорить большие, окруженные стенами города-крепости хананеев на плодородных прибрежных землях и широких равнинах. Поэтому первые израильские поселенцы в основном заявляли свои права на менее привлекательные, а потому и менее населенные, высоты Ханаана, где им было легче защищать свой скудный плацдарм на Земле Обетованной.

Здесь они отказались от палаток времен странствий. Они строили себе жилье из грубого камня и основывали селенья и города на склонах и вдоль горных гребней. Они вырубали леса, рыли водохранилища, учились выращивать пшеницу, лен и ячмень, выдавливать масло из олив и вино из винограда, как это делали до них хананеи.

Немногие ханаанские города, такие, как Гиввефон, были ассимилированы израильтянами. Привлеченные религий пришельцев, жители города мирно стали частью Израиля. Некоторые другие вкрапления в неровной гористой стране были заселены семитскими сородичами тех, кто столетиями раньше переселились в Египет; их потомки охотно присоединились к израильскому колену и приняли синайские традиции как свои собственные.

Деление на колена соответствовало потребностям и обстоятельствам тогдашнего Израиля. Оно естественно вытекало из общественной и военной структур, возникших во время сорокалетнего странствия по пустыне. Относительная автономия нравилась многим семитским группировкам ввиду различных локальных проблем, с которыми должно было справляться каждое колено. Самоуправление советов старейшин также соответствовало склонности к индивидуализму, которая имманентно присуща еврейскому национальному характеру.

— В те дни, — говорится в Библии, — не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым.