Иисус, не знавший Христа

Возможная мораль притчи — самосовершенствование. Тогда притча крайне неудачна: рабы отдают заработанные деньги господину, и вновь остаются ни с чем. Должность начальников даст им возможность, опять же, приносить доход господину.

Притча может быть и откровенно направлена на нужды церкви, требуя обращать новых христиан, а не довольствоваться соблюдением заповедей Иисуса в личной жизни.

Лк19:11–27 содержит эту же притчу, но в ней описывает правителя, отправившегося в далекую страну, чтобы получить царство. Возвратясь, он наделил хороших рабов властью.

Тогда очевидный смысл притчи: действия (самосовершенствование, проповедь) христиан в ожидании второго пришествия. Весьма похоже, что какая-то существующая притча была грубо обработана, чтобы придать ей такой смысл.

Притча использует в 25:29 тезис 13:12: "Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет". Речь идет о имеющих веру и возданаянии им в конце дней. Очевидно, фальсификатор рассчитывал таким заимствованием придать достоверность своей вставке. Контекст довольно неудачный: старательные рабы отдали все деньги господину и, как раз, ничего не приобрели. У раба технически не могло быть никакой собственности. Лука, с одной стороны, более реалистичен: в итоге, рабы наделены не собственностью, а властью. С другой стороны, рабы, конечно, не могли править городами.

Лк19:27 доводит этот тезис (25:29) до логического завершения: "Что же до моих врагов, которые не хотели, чтобы я был их правителем — приведите их сюда и убейте в моем присутствии". Если считать этот тезис аутентичным, то что останется от любвеобильного христианства.

Притча использует жесткие отношения "раб — господин", причем явно одобряя их — типично для христианства. По-видимому, Иисус в аутентичных тезисах не отзывался положительно о рабстве, о мирском подчинении человека. Для иудейской культуры характерно гуманное отношение к рабам, на нем настаивали раввины. Вопросы отношения к рабам занимают немало место в Талмуде.

Кстати, и типичные для фальсификаций фантастические особенности. Так, рабу дали 5 талантов. Даже серебром это была бы сумма, большая, чем он бы заработал за всю жизнь. В тот же период, подарок от царю царю в 30 талантов считался очень большим.

Лк19:12–27 упоминает десять мин на десять рабов. Сто динариев — реальная для раба сумма, около трехмесячной зарплаты наемного работника. Редактор Матфея характерно склоняется к экстравагантным подробностям, переходя на таланты.

Лк19:17: "Поскольку ты был честен в очень малом…" и раб получает много. 25:23: "ты был честен в немногом…" Очевидно направление редактирования: Матфей сохранил смысл, но увеличил сумму. В итоге, оказалась нарушена логика: несколько талантов названы "немногим".

25:13: "Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дни, ни часа, в который придет сын Человеческий".

Здесь точное повторение 24:42, причем в поздней редакции. Дело в том, что некоторые тексты 24:42 содержат "не знаете, в какой день", а другие — "не знаете, в какой час". Автор 25:13, вероятно, имел перед собой обе эти редакции. Эта фраза отсутствует в ранних манускриптах.

Притча начинается 25:14: "Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое…"

Во-первых, несмотря на "ибо", притча никак не связана с бодрствованием. Поведение рабов не изменилось бы от того, когда вернется их хозяин. Во-вторых, Иисус не поручал людям заботу о мире на время своего отсутствия. Тем более что его отвергли.

Наз8 излагает притчи 24:45–51 и 25:14–30 совсем иначе. Это одна притча: один слуга пропил полученные от хозяина деньги, другой получил на них прибыль, третий — спрятал. Первого хозяин отправил в темницу, второго — возвысил, третьего — критиковал. Такая редакция выглядит более естественно.

Неизвестно, какая редакция (Мф или Наз) является оригинальной. Вряд ли какая-то из них аутентична, иначе трудно представить себе, как верующие христиане (соответственно, назореи или Матфей) полностью поменяли тот или иной ее смысл. Разве что если они относились к Иисусу без современного пиетета. Но и это разрушительно для христианской традиции: если близкие к Иисусу (во времени, культуре и пр.) и очень тогда доверчивые люди не воспринимали его как богочеловека, то чем, кроме политики церкви, можно объяснить его дальнейшее возвеличивание?

Христиане легко могли редактировать текст, если они считали его обычной притчей, мудростью, без уникального происхождения.

После притч, с 25:31, - резкий переход к описанию принципов благодарности Иисуса в день Суда. Повествование в третьем лице, Иисус именуется "Сыном Человеческим", Царем, должен вершить Суд.

25:31–32: "Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, И соберутся пред Ним все народы, и отделит…"