Иисус. Все мировые исследования

Душам, которые бестелесны и заняты поклонением Ему, Он, вероятно, открывается таким, какой Он есть, беседуя с ними, как друг с друзьями; но душам, которые все еще в теле, Он является, придавая себе облик ангелов, не меняя Своей собственной природы, ибо Он неизменен, но передавая тем, кто обретает впечатление Его присутствия, видимость в иной форме, так, что они принимают образ не за копию, а за саму изначальную форму (О снах 1.232)[2209].

Кроме того, Бог идет навстречу человеческой слабости, являясь человеку через посредников, скажем, его Λόγος и λόγοι[2210]. Филон пишет, например:

На всем протяжении беспрестанно движутся вверх и вниз «слова» Божьи (οἱ του θεοῦ λόγοι), вознося ее [душу] вместе с собой, когда восходят, и разлучая ее с тем, что смертно, и показывая ей зрелище единственных вещей, достойных нашего взгляда; а когда сходят, не отбрасывают ее, ибо ни Бог, ни божественное Слово не наносят вреда; но снисходят из любви к человеку и сострадания к роду нашему, становясь нам помощниками и товарищами (О снах 1.147)[2211].

Митчелл так объясняет значение замечаний Филона для Нового Завета:

В центре внимания здесь – необходимость снисходить к слабым, чтобы принести им пользу, а не навредить. Эта мысль и выражение ее словом συγκαταβαίνειν становятся очень важными для раннехристианской христологии воплощения, применяющей ту же логику к Логосу, Христу[2212].

То, что Митчелл находит важным для раннехристианской литературы в целом и в особенности для Павла, имеет еще более очевидную важность при изучении Евангелия от Иоанна, в котором Иисус прямо назван Логосом (Ин 1:1), и более того, о нем говорится, что он восходит и сходит. Так, например, Иисус говорит Никодиму: «Никто не восходил на небо, как только сшедший [καταβάς] с небес Сын Человеческий» (Ин 3:13).

Этот мотив у Иоанна заметен и далее, однако нам нет необходимости его прослеживать[2213]. Стоит только отметить связь между языком восхождения/схождения и деятельностью Логоса на земле, выраженную в его Евангелии. Между Иоанном и Филоном в этом аспекте наблюдается очевидное и основополагающее терминологическое сходство, хотя Иоанн развил учение Филона о Логосе Божьем и применил его лично к Иисусу так, как явно никогда бы не применил Филон[2214]. Однако, учитывая эту связь, я хотел бы подробнее исследовать мысль о том, что схождение Логоса – это акт божественного снисхождения к человеческой слабости, подразумевающий, помимо прочего, и ту пастырскую адаптивность, которую Сенека пояснял через аналогию с лечением глазной болезни. Предполагает ли сошествие Логоса в Евангелии от Иоанна такое же снисхождение пастыря навстречу пастве?

Святой Иоанн Златоуст, несомненно, полагает, что да, и подробно исследует, как действует адаптивное Слово Божье в Евангелии от Иоанна. Божественная адаптивность – особая тема, о которой не раз пишет Златоуст; он постоянно говорит о трудах Бога в мире как о συγκατάβασις. Дэвид Риларсдам переводит термин συγκατάβασις на английский как «адаптивность» вместо более традиционного «снисхождения», и здесь я поступлю так же[2215]. Кроме того, Риларсдам показывает, как Златоуст понимает деяния Бога в Ветхом Завете, дела Иисуса и апостола Павла в Новом Завете – и даже действия всего христианского священства – согласно принципам адаптивности. Адаптивность – это метод, и Бог обращается к ней, чтобы возрастить в человечестве более великую добродетель и приблизить его к себе. Бог – учитель, отец и врач, но в первую очередь – учитель, искусно адаптирующий свои наставления к уровню понимания учеников.