Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

— Да погодите вы! — Колодникову, чтобы остановить собеседников, пришлось щедро сыпануть матом. — Я еще не все сказал. Рыба гниет с головы. Вот когда не только москвичи, но и те наверху — правительство, дума, банкиры, — когда все они почувствуют на своем загривке взгляд киллера, вот тогда они поймут, что потеряли не только милицию, но и свое право на жизнь. А те, кто за них голосовал, за этих придурков недорезанных, все они поймут, что власти в стране нет. И надо будет наводить порядок.

— И выберут нового Сталина, — буркнул Зудов.

— А че, Сталин мужик что надо был. Чечню в две бы недели скрутил в бараний рог, — высказался Демин.

— Да не в том дело! — отмахнулся Андрей. — Сталин будет или не Сталин! Главное, что снова начнут наводить порядок.

— Ну, это когда? — возразил Мазуров. — Когда нас не будет?

— Нет, Пашка вон говорит, лет через пять, — Андрей кивнул в сторону Зудова, уже забывшего о споре и в уголке курлыкавшего по телефону с женой.

— Да нет, больше, через десять, двадцать, — упорствовал подполковник. — Тогда и платить начнут, и льготы все вернут. Только найдут ли тогда таких дураков, как мы с вами, — вот в чем вопрос?

Расстались они в одиннадцатом часу, причем Демина пришлось провожать до квартиры, а Колодникова до подъезда.

Жена Мазурова, строгая и даже несколько суровая Ирина Ивановна, очень удивилась, увидев мужа хоть и в гражданке, но с рабочей папкой в руках.

— Ты чего это вырядился, как на карнавале? — спросила она.

— Почему на карнавале? — обиделся Мазуров. — Я при исполнении. Попросили поработать.

— Как это "поработать"? — не поняла супруга. — Ты снова в угро, что ли, устроился? Ты мне сказки не рассказывай, кто ж это тебя возьмет с твоими-то болячками?

Пока Мазуров переодевался, жена устроила ему допрос по всей форме.

— Нет, ты что молчишь-то, рассказывай, как это ты снова работать пошел?

— Да нет, это я так, на общественных началах.

— Ах, вот даже как! Призвали старого коня в стойло, а он и побежал, дурак! Это кто ж такой умный это придумал? Ну, говори!

— Ну, Колодников, — сознался Михалыч.

— Андрюшка?! Ну, я ему завтра позвоню, скажу все, что о нем думаю! Нашел тоже мне пионера-активиста!

— При чем тут пионер, парни просто зашиваются, у них там куча трупов, надо помочь.

— Так, и много ты убийц поймал сегодня? — продолжала ехидничать жена. — Всех переловил или Андрею немного оставил?

— Да при чем тут убийцы, я просто прошелся по рынку, поговорил с народом, тряхнул старую агентуру. Обычная прогулка по городу.

— Ой-ой! — продолжала насмехаться Ирина. — И никого не задержал, никуда не ввязался? Ни в жизнь этому не поверю! А если у тебя сердце откажет, об этом ты думал, нет? Как на дачу поработать, так ему нельзя, а как в самую жару по городу шастать, воров ловить, так ради бога!

Мазурова наконец прорвало:

— Нет, ты, что взялась пилить-то?! Лучше бы накормила, с утра маковой росинки во рту не было. Пилит и пилит!

Это был безотказный номер. Упреки в свой адрес как хозяйки дома Ирина Ивановна воспринимала болезненно, так как содержала дом в идеальном порядке.

— Иди, готово все давно. Уже остыло сто раз, опять разогревать придется.

За ужином Ирина вспомнила еще кое-что.

— Да, тебе тут один мужик телефон оборвал, раз пять звонил, с такой смешной фамилией. Не то Качан, не то Кочкин…

— Может, Кочин? — насторожился подполковник. — Николай Кочин?

— Может, и так, по имени не представился.

— Что еще сказал?

— Ничего не сказал, перезвонит попозже.

"Неужели Николай что-то накопал? Быстро. Так просто звонить он не будет, слишком всего боится", — решил Михалыч. Остаток вечера он ждал звонка стукачка, но лишь в час ночи, когда они только уснули, позвонил дежурный по городу.

— Товарищ подполковник, капитан Бармин.

— А, здорово, Николай.

— Неудобно вас тревожить, Иван Михайлович, но дело серьезное. Мы тут одного пацана задержали по подозрению в совершении тяжких телесных повреждений, но он хочет говорить только с вами.

— Вот как? — удивился Мазуров. — Как его фамилия?

— Ежов Виктор Иванович. Восемьдесят третьего года рождения, проживает на Херсонской.

"Быстро он, однако, сгорел, дня не прошло", — подумал Мазуров, а потом поинтересовался:

— Машина у тебя есть под рукой?

— Дежурка.

— Высылай, еду.

Выслушав разговор мужа, Ирина Ивановна молча отвернулась и снова заснула. Она двадцать лет была женой милиционера и бурно реагировала на подобные ночные звонки и выезды только первые пять лет супружеской жизни.

Знакомую тщедушную фигурку Витьки Ежова Мазуров увидел за железной решеткой «обезьянника». Коротко глянув в его сторону и отметив полное отчаяние подростка, Михалыч зашел к дежурному.

— Здорово, Николай. Ну, что тут у тебя по этому орлу?