Июнь 1941. Запрограммированное поражение

«Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й [на правом фланге группы армий “Юг” в Румынии], перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью.

Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать. Можно ожидать еще большего влияния элемента внезапности на дальнейший ход событий в результате быстрого продвижения наших подвижных частей, для чего в настоящее время всюду есть полная возможность. Военно-морское командование также сообщает о том, что противник, видимо, застигнут врасплох»[23].

Так в чем же дело? Почему Красная армия оказалась не готова к отражению германского нападения? Каким образом немцам удалось скрытно подготовить и осуществить внезапное вторжение многомиллионной армии на территорию СССР? Чем занималась советская разведка? О чем думало командование пограничных округов? Неужели в Москве не знали о подготовке вермахта к агрессии? На эти да и на многие другие вопросы до сих пор нет однозначных ответов.

Вернемся несколько назад, к середине июня, когда обстановка в пограничных районах стала особенно тревожной. Командному составу отменили отпуска. Местные жители, сохранившие связи со своими родственниками по ту сторону недавно обустроенной советско германской границы, прямо говорили, что скоро начнется война, и сюда придет «герман». Они старались сбыть советские деньги, а заодно спешно запасались продуктами и товарами первой необходимости. Население Западной Белоруссии за две недели до нападения немцев активно сушило сухари, скупало соль, сахар, керосин и все то, что можно заготовить впрок[24].

Чтобы не поднимать панику, командование запретило отправку в глубину страны семей командиров. В субботний вечер 21 июня военнослужащие Красной армии получили возможность отдохнуть после напряженной рабочей недели. Все надеялись, что хоть это воскресенье обойдется без учебных тревог. Верхушка ЗапОВО превратилась в завзятых театралов. Многие командиры и политработники 4-й армии решили воспользоваться приездом в Брест артистов московской эстрады и посетить их концерт. Командующий армией генерал майор А.А. Коробков со своим начальником штаба полковником Л.М. Сандаловым отправились в Дом Красной армии в Кобрине на гастрольный спектакль Белорусского театра оперетты «Цыганский барон»[25].

Принято считать, что командующий войсками ЗапОВО генерал армии Д.Г. Павлов и его заместитель генерал лейтенант И.В. Болдин в тот вечер поехали в минский Дом Красной армии на легкомысленную комедию «Свадьба в Малиновке»[26]. Но Болдин, воспоминания которого послужили основой этого популярного заблуждения, за давностью лет напутал. На самом деле в Минске тогда гастролировал МХАТ, репертуар которого не имел никакого отношения к оперетте. В 8 часов вечера 21 июня в Доме Красной армии состоялся его спектакль «Тартюф» по пьесе Мольера. Его и посетило командование ЗапОВО во главе с Павловым.

Но даже там генерал не забыл о своих служебных обязанностях. В его ложе установили телефон ВЧ связи, позволявший вести переговоры с войсками округа и Москвой[27]. Между 11 и 12 часами вечера Павлов приказал, чтобы командование подчиненных ему армий находилось в своих штабах и ожидало особо важного распоряжения[28]. Да это и понятно – тревожная обстановка на границе не настраивала на благодушие. Сам командующий, несомненно, осознавал нависшую над его округом опасность и просил у начальства разрешение занять войсками пограничные укрепления. Но 20 июня нарком обороны Тимошенко запретил ему это делать, чтобы не вызвать провокацию со стороны немцев[29].