Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

Авиация тоже сказала свое веское слово в кампании на Западе. Перед ее началом люфтваффе имело на 69 % больше самолетов, чем союзники. Это, несомненно, сразу дало немцам существенное преимущество в воздухе, но благодаря умелой организации они сразу превратили его в подавляющее. По среднему количеству боеготовых самолетов германская авиация превосходила своих противников уже втрое, а по количеству сделанных самолето-вылетов — в 12 раз! Если французские истребители в среднем совершали не более одного вылета за день кампании, то немецкие — около четырех. Вложив все силы в первый удар, немцы сразу же захватили господство в воздухе, хотя и понесли значительные потери. Только 10 мая 1940 г. было сбито 347 их самолетов, из них 170 — транспортных, использованных для высадки десантов [309]. Союзники же действовали как раз наоборот: они поначалу придерживали свои самолеты, стараясь сберечь их для будущих длительных сражений. Как выяснилось, их ожидания не оправдались, ведь война закончилась всего за полтора месяца. В то же время основные силы люфтваффе были сосредоточены на непосредственной поддержке войск. Среднее время появления самолетов над полем боя после их вызова составляло всего 45 минут. У французов оно растягивалось на долгие часы и даже дни из-за бесконечных согласований между различными инстанциями. Да и выполнение задач в непосредственных интересах наземных войск считалось во французской авиации делом второстепенным, поэтому она и относилась к нему соответственно.

В организации танковых войск и основных принципах их использования несомненное преимущество тоже оставалось за вермахтом. Все без исключения немецкие танки вошли в состав 10 танковых дивизий, которые, в свою очередь, объединялись в моторизованные корпуса, а те — в танковые группы. Такая предельная концентрация сил позволяла германским танковым войскам самостоятельно успешно решать важнейшие оперативные задачи. У французов танков было на четверть больше, чем у немцев, но только чуть больше трети из них к началу кампании стояли на вооружении трех танковых и трех механизированных дивизий. Остальные французские танки были распылены по всему фронту на мелкие подразделения, самыми многочисленными из которых были около 33 отдельных танковых батальона. Они использовались, главным образом, для непосредственной поддержки пехоты, не смогли существенно повлиять на ход боевых действий и были разгромлены поодиночке. Точно так же применялись бельгийские и голландские танки, которых постигла та же печальная судьба. Английская бронетанковая дивизия прибыла на фронт только в конце мая, так и не успев собрать все свои силы в кулак. В результате она тоже оказалась не в состоянии серьезно повлиять на обстановку.

Успешные действия мотопехоты танковых и моторизованных соединений, по существу, базировались на тактике штурмовых групп, впервые разработанной и успешно использованной немцами во времена Первой мировой войны. Они глубоко осмыслили и творчески перенесли этот опыт с тактического на более высокий, теперь уже оперативный уровень, и результат опять оказался более чем удачным. Не случайно особенно быстро и успешно им овладели бывшие пехотные офицеры с обширным боевым опытом командования штурмовыми группами, такие, как Роммель. Наступая по пути наименьшего сопротивления и обходя узлы сопротивления, немецкая пехота при тесной поддержке артиллерии, как правило, быстро добивалась глубоких прорывов вражеской обороны.

Потом приходила очередь танковых войск, которые командование вермахта смело и решительно использовало для развития тактического успеха в оперативный. Они незамедлительно врывались в проделанную для них брешь и, пользуясь мощной поддержкой с воздуха, на всех парах мчались вперед, не давая противнику опомниться и восстановить разорванный фронт. При этом заботу о флангах передовые части оставляли вторым эшелонам, тем более что вопросы взаимодействия в вермахте были отработаны до совершенства. Глубокие и внезапные танковые рейды вызывали панику в тылу противника, которая быстро распространялась далеко вокруг. Самые боеспособные части после контакта с беспорядочными толпами паникеров нередко утрачивали самообладание и сами присоединялись к бегущим, пополняя их ряды. При этом союзное командование отовсюду получало неумеренно преувеличенные сведения о силах и успехах немцев и поэтому было не в состоянии правильно сориентироваться в сложной обстановке и принять адекватные меры противодействия. В подобных условиях оно быстро утрачивало волю к победе. Такого эффекта не ожидали даже сами немцы. Он многократно превосходил непосредственный физический ущерб, причиняемый прорвавшимися танками.