Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

Иными словами, обеспечить многочисленные мехкорпуса материальной частью в приемлемые сроки никак не получалось. Впрочем, это было и так давно известно. Еще до принятия решения о массовом формировании мехкорпусов руководство ГАБТУ в письме на имя Сталина и Молотова доложило, что «для укомплектования танковых войск до штатов военного времени требуется дополнительно построить 7000 танков, а в военное время потребность выпуска танков значительно увеличится». Чтобы обеспечить их производство, предлагалось «на основе Наркомата среднего машиностроения создать Союзный Наркомат танковой и автотракторной промышленности»[85] [492]. Всеобъемлющая реформа танковых войск намного увеличила потребности в боевых машинах, а покрыть их было нечем. Колоссальные ресурсы советской промышленности были уже и так до предела загружены массовым изготовлением танков. Но и этого не хватало, поэтому начальник ГАБТУ РККА Я.Н. Федоренко в июне 1941 г., еще до начала войны, предлагал построить три новых завода для выпуска танков и двигателей к ним. Кроме того, он требовал расширить мощности существующих танковых предприятий и привлечь к выпуску танков другие заводы [493]. При этом важность и необходимость производства автомобилей (особенно повышенной проходимости и большой грузоподъемности), бронетранспортеров, тягачей, самоходных артиллерийских и зенитных установок, а также другой специальной техники явно недооценивалась. Их выпускали очень мало или не делали вообще. Ресурсы военной промышленности поглощало безостановочное производство танков. Кроме того, мехкорпуса не были укомплектованы и вспомогательной техникой, транспортом и средствами связи, не были решены вопросы снабжения их горючим и боеприпасами. Все это откладывалось на потом. В результате многие мехкорпуса оставались сформированными только формально. Между тем с началом войны боевые задачи им ставились именно как соединениям, обладающим большой ударной и огневой мощью и высокой подвижностью.

Г.К. Жуков в своих послевоенных мемуарах вынужден был признать допущенную ошибку:

«Однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. ‹…› Такого количества машин в течение одного года практически взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров» [494].

В отрывке рукописи, не вошедшем в книгу, пытаясь преуменьшить масштаб своего просчета в отношении вновь формируемых мехкорпусов, он пишет несколько по-другому.

«‹…› В результате неправильных выводов из опыта войны в Испании, а также войны в Финляндии, по предложению участников войны, Сталин предложил расформировать механизированные корпуса и иметь вместо корпусов самой высшей единицей танковую бригаду трехбатальонного состава. В этом вопросе основную отрицательную роль сыграли начальник бронетанковых войск Д. Павлов, С. К. Тимошенко, К.А. Мерецков и другие участники этих войн, которые стояли во главе командования советскими войсками. На основе мнений, выявленных на совещании высшего командного состава Красной Армии (декабрь 1940 г.), мною было предложено поправить допущенную ошибку и немедля приступить к формированию пятнадцати танковых и механизированных корпусов, которые при необходимости без особых трудностей можно было бы свести в танковые армии. К сожалению, переговоры с Политбюро и лично со Сталиным затянулись на целых два месяца, и только в начале марта 1941 г. было принято решение о формировании пятнадцати корпусов, но это решение было принято только за три с половиной месяца до начала войны»[86] [495].

Получается, что Жуков предлагал сформировать всего 15 мехкорпусов, которые «при необходимости без особых трудностей (выделено нами. — Авт.) можно было бы свести в танковые армии». Здесь бывший начальник Генштаба явно лукавит — и по количеству мехкорпусов, и насчет легкости создания танковых армий. Тогда в условиях все возрастающей угрозы начала войны он не видел необходимости создания более крупных танковых объединений. Факты говорят, что порядок применения имеющихся и вновь созданных мехкорпусов — основной ударной силы Красной Армии — не был продуман.

Вот еще один фрагмент из неопубликованной рукописи маршала Г. К. Жукова:

«‹…› И самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из опыта начального периода второй мировой войны, а опыт уже был налицо. ‹…› Наш Генеральный штаб, нарком обороны не изучили новые методы ведения начального периода войны, не преподали войскам соответствующих рекомендаций по их оперативно-тактической переподготовке и переработке устаревших планов оперативно-мобилизационных и иных, связанных с начальным периодом войны» [496].