Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

ОдВО — по наземной артиллерии проверялся командный состав трех артиллерийских полков, из них один получил плохую и два посредственную оценку; по зенитной артиллерии проверены один полк и пять дивизионов, из них только два дивизиона получили посредственную оценку, остальные плохую.

‹…›ЛВО — по наземной артиллерии проверялся командный состав трех артиллерийских полков, все получили посредственную оценку» [642].

В актах проверок в качестве главной причины вскрытых недостатков, как правило, указывалась плохая организация командирской подготовки, низкая исполнительность командиров частей и слабая требовательность к подчиненным. Чаще всего приказная часть заканчивались наложением взысканий и назначением сроков устранения недочетов. А дежурные указания «обеспечить контроль», «повысить ответственность» и т. п. явно запаздывали: до начала войны оставалось все меньше времени.

Кавалерия. В середине 30-х гг. имевшиеся в составе РККА 32 кавдивизии (в том числе пять горно-кавалерийских) образовывали самостоятельный род войск — стратегическую конницу. К началу войны ее численность резко сократилась в связи с переформированием ряда кавалерийских соединений в танковые и моторизованные. Сохранились лишь девять кавалерийских и четыре горнокавалерийские дивизии, шесть из них в составе трех корпусов дислоцировались в западных военных округах. В состав каждой кавалерийской дивизии входили танковый полк (64 легких танка), четыре кавполка, конно-артиллерийский, зенитный и артпарковый дивизионы и отдельные эскадроны: связи, саперный, автотранспортный, ремонтно-восстановительный, химзащиты и санитарный. В составе горнокавалерийской дивизии бронетанковый эскадрон заменил танковый полк, вместо зенитного дивизиона была зенитная батарея, а вместо автотранспортного эскадрона — автотранспортная рота. Ремонтно-восстановительный батальон там отсутствовал [643].

Кавалерийские соединения к началу войны были укомплектованы заметно лучше всех остальных в Красной Армии — в среднем на 97 % от штатной численности [644]. В целом советская кавалерия оставалась на высоте стоявших перед нею задач и была способна на куда большее, чем былые лихие атаки лавой с шашками наголо. Лошади придавали ей приличную мобильность, а в бой кавалеристы шли, как правило, спешенными. Имея сходные задачи и сопоставимую подвижность с танковыми войсками, кавалерийские дивизии планировалось использовать совместно с мехкорпусами в составе конно-механизированных групп. Однако ввиду наличия конского состава и недостаточного количества зенитных средств они были сильно уязвимы от авиации противника.

В вермахте сохранилась только одна кавалерийская дивизия — 1-я. Она вошла в состав 24-го мк, который был частью 2-й танковой группы Гудериана. Дивизия состояла из четырех кавполков, конно-артиллерийского полка, противотанкового дивизиона, саперного и самокатного батальонов, батальона связи и обоза. В отличие от советских кавдивизии танков в ней не было. Авиация была родом войск, о развитии которого Сталин всегда проявлял особую заботу. Не зря летчиков в СССР в то время называли «сталинскими соколами». Но после пробы сил на Халхин-Голе Сталину пришлось с разочарованием убедиться, что положение дел в ВВС совсем не такое радужное, каким его рисовала официальная пропаганда. В разговоре в узком кругу 7 ноября 1940 г. он откровенно признал, что, несмотря на победу над японцами, советские самолеты «оказались ниже японских по скорости и высотности». Больше того, Сталин прямым текстом высказался: «Мы не готовы для такой воздушной войны, которая идет между Германией и Англией» [645]. Он имел в виду знаменитую «Битву за Британию», выигранную англичанами ценой крайнего напряжения сил. Победа в воздухе, по существу, спасла эту страну от нацистского вторжения и лишний раз подтвердила растущую важность авиации в современной вооруженной борьбе. Поэтому накануне войны ВВС в СССР развивались опережающими темпами.