Июнь-декабрь сорок первого

Да, для Ильи Эренбурга "Красная звезда", так же как и для других советских писателей, была трибуной, необходимой как воздух!

Константин Симонов, состоявший во время войны в одном корреспондентском строю с Эренбургом, писал о нем:

"Он был принят в армии как воин... Он всегда делился своим сердцем с читателем, а читатель это всегда чувствует... Солдаты и офицеры принимали его вещи каждый день как духовную пищу, а эта духовная пища была необходима именно каждый день. Они любили Родину, они ненавидели фашистов, они шли в бой, и это было каждый день. И очередная статья Эренбурга, необходимая для души, входила в этот день, воодушевляла, вооружала".

27 июня

На первой полосе опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, дополняющий Закон о всеобщей воинской обязанности статьей 30 в. Она гласит:

"Военное обмундирование, выданное лицам рядового и младшего начальствующего состава, призванным в Красную Армию и Военно-Морской флот по мобилизации и по очередным призывам и отбывшим на фронт, переходит в их собственность и по окончании войны сдаче не подлежит".

В мирное время военнообязанные, призывавшиеся на учебные сборы или войсковые учения, такой привилегией не пользовались. Месяц ли, больше ли длился сбор - в каптерках подразделений хранилась их штатская одежда. После сборов она возвращалась человеку, а военная форма у него отбиралась, отправлялась на ремонт или стирку и под аббревиатурой "БУ", то есть "бывшая в употреблении", складировалась в ожидании следующего контингента призываемых на переподготовку.

А теперь вот новое положение: по окончании войны обмундирование сдаче не подлежит. Точно не знаю, но, вероятно, Указ был издан как поощрение фронтовикам, да и для того, быть может, чтобы берегли обмундирование. Вопрос этот был все же не первостепенной важности для пятого дня войны. Но сейчас глаз зацепился за фразу "по окончании войны"! Три слова, но сколько в них, подумал я нынче, было оптимизма и веры, что не гитлеровцы, а мы закончим войну!

Правда, кто из интендантов, готовивших этот документ, да, откровенно говоря, все мы могли предполагать, что война будет такой длительной. Сколько раз тем, кто дошел до победы, пришлось менять свою просоленную потом гимнастерку и истасканную шинель с подгоревшими у походных костров полами, протоптанные сапоги, прежде чем вернуться домой в обмундировании, ставшем их собственностью?

30 июня

Сегодня утром главных редакторов центральных газет собрали в ЦК партии. Секретарь ЦК А. С. Щербаков зачитал подписанную ночью директиву СНК СССР и ЦК ВКП(б). Читал ее вслух, громко. Каждое слово отзывалось не только в сознании, но и в сердце каждого из нас. Пришли на память слова незабываемого ленинского декрета восемнадцатого года "Социалистическое отечество в опасности!", словно написанные и для этой войны.

Директива являлась программой советского народа в Великой Отечественной войне, основой боевой деятельности войск и перестройки народного хозяйства на военный лад. Мы, редакторы, тут же прикидываем в уме - что дать в газету, какие передовые, статьи...

Не буду скрывать. Были в директиве слова, которые, как говорится, не сразу дошли до меня, да и не только до меня. А именно: "Несмотря на создавшуюся серьезную угрозу для нашей страны, некоторые партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации и их руководители еще не осознали значение этой угрозы и не понимают, что война резко изменила положение, что наша Родина оказалась в величайшей опасности и что мы должны быстро и решительно перестроить всю свою работу на военный лад".

И вот кто же эти "некоторые" руководители и в чем они "еще не осознали значение угрозы..."? Объяснение пришло несколько позже. Людям с довоенными представлениями о будущей войне казалось, что враг будет сразу же остановлен, вышвырнут из нашей страны, разгромлен. Многие из нас, как ветрянкой, переболели этим в первые дни войны. Не все сразу поняли, что война будет тяжелой, кровавой, потребует огромных жертв и много времени...

* * *

Получено постановление Президиума Верховного Совета СССР, ЦК партии и Совнаркома о создании Государственного Комитета Обороны. В его руках сосредоточивается вся власть в государстве. В номер пошла передовая статья, посвященная этому акту.

Июль

1 июля

С этого номера я официально вступил в должность главного, или, как тогда говорилось и писалось, ответственного редактора "Красной звезды".

Сменил я корпусного комиссара Владимира Николаевича Богаткина милого, доброго, умного человека, с большим опытом практической работы в войсках, но, к сожалению, совершенно не искушенного в журналистике и тяготившегося своей редакторской должностью. Он оказался на ней по капризной воле случая.