Июнь-декабрь сорок первого

Все ясно. Колхозы превращаются в крупные хозяйства немецких помещиков. Лейтенант Маттерн и граф Кермер - вот новое столбовое дворянство, им раздают русские угодья. Они получают не только русский чернозем, но и русских крепостных. В 1861 году в России под давлением народа было уничтожено крепостное право. В 1941 году герр Гитлер его восстанавливает. Унтер-офицеры ("особо подходящие") с плетками будут следить за ходом работ. А "через известные промежутки времени" граф Кермер будет швырять своим крепостным вершки от картошки и корешки от пшеницы. Для нерадивых - порка на конюшне. Для девушек - графская постель. Для недовольных - гитлеровская виселица.

Барин пожаловал к нам: герр граф Кермер. Хорошо бы устроить соревнование - кто первым уложит этого сиятельного разбойника".

Позже в наши руки попадут и сам приказ "верховного командования", и другие документы, свидетельствующие о том, что уготовано гитлеровцами нашим колхозникам в захваченных немцами районах...

* * *

В газете много материалов о работе партийных и комсомольских организаций. Под рубрикой "Герои Отечественной войны" печатаются очерки об отличившихся в боях комиссарах, партийных и комсомольских работниках. Но еще больше статей и корреспонденции о повседневной работе политических органов. Вот, к примеру, названия некоторых из них, опубликованных в последние дни: "Политотдел дивизии в боевой обстановке", "Опыт политработы в танковых частях", "Воспитание стойкости и упорства", "Политическая агитация на фронте". За этими внешне привычными названиями - живой рассказ об их работе, опыте, который был очень важен и дорог.

Вот статья начальника политотдела дивизии с Западного фронта Н. Зенюка "Политотдел дивизии в боевой обстановке". Очень своевременная и полезная статья. Автор не скрывает, что поначалу не всегда работники политорганов находили свое место в боевой обстановке:

"Инструктора политотдела распределялись по полкам, полковые политработники - по ротам. Они храбро ходили в атаку, образцово выполняли обязанности разведчиков и были твердо убеждены, что этим, собственно, и исчерпываются обязанности работника политорганов". Но шло время, приходил опыт, и постепенно работа входила в свою колею. На ярких примерах автор раскрывает методы и формы многогранной работы по идейно-политическому воспитанию личного состава. Конечно, это не исключало и того, что в критические минуты политработники по-прежнему первыми шли в атаку.

Октябрь

1 октября

Противник стянул на московское направление громадные силы. По танкам, самолетам и артиллерии он превосходил нас здесь в два с лишним раза. Значительно больше у него и пехоты. 30 сентября гитлеровцы повели наступление против войск Брянского фронта. 2 октября они ударят по войскам Западного и Резервного фронтов. Эта их наступательная операция имела кодовое название "Тайфун". По замыслу Гитлера, "Тайфун" должен был смести все на своем пути к советской столице. В немецком приказе по Восточному фронту говорилось: "Создана наконец предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага... Сегодня начинается последнее, большое, решающее сражение этого года..."

Неотвратимо надвигалась и даже уже надвинулась великая битва за Москву. А страницы "Красной звезды" пока еще заполняли материалы главным образом с Ленинградского, Юго-Западного и Южного фронтов.

* * *

Южный фронт представлен очерком и несколькими фотографиями К. Симонова. Ни до, ни после того Симонов не выступал в газете в качестве фотокорреспондента. Почему выступил в данном случае, объясню чуть ниже. А сейчас о его очерке.

25 или 26 сентября Симонов, как обычно, прямо с аэродрома ввалился ко мне. Его щеголеватая, длиннополая шинель была изрядно замызгана и зияла какими-то подозрительными прорехами. Я не удержался от вопроса:

- Ты где был?..

Мне, конечно, было известно, что Симонов вернулся из 51-й армии, которая в те дни вела тяжелые бои в Крыму; я сам направил его туда после возвращения из подводного плавания. Но Симонов сразу же уяснил суть моего вопроса: куда, мол, еще лазил?

Ответил с полуулыбкой:

- Был на Арабатской стрелке... С Николаевым...

Я хорошо знал Александра Сергеевича Николаева - члена Военного совета армии, человека мужественного и нетерпимого к малейшим проявлениям трусости. Знал, что он сам ходит в атаки с пехотинцами, втягивая в это всех, кто оказывается рядом с ним. На себе испытал неотразимость его личного примера еще на Карельском перешейке зимой 1939-1940 годов. Вместе с Николаевым оказался я тогда на КП стрелкового батальона. В ходе наступательного боя залегла одна из рот. Николаев тотчас направился подымать ее в атаку. Мне ничего не сказал, но таким испытующим взглядом посмотрел на меня, что деваться было некуда, и я тоже двинулся за ним.

Это я хорошо запомнил, и когда Симонов позвонил из Крыма и сказал, что находится у Николаева, я предупредил его:

- Остерегайся ездить с Николаевым! Он тебя угробит, имей в виду...