Икабог

Пока Берти лежал и смотрел в потолок, миссис Бимиш сидела на кухне и печально качала головой, проклиная свой длинный язык. Зачем только она проболталась подруге-посудомойке, что Давтейл не верит в существование Икабога! Конечно, она ужасно разозлилась на него, когда он предположил, что её муж не погиб в схватке с монстром, а сломал шею, упав с лошади. Только когда неосторожные слова сорвались с языка, миссис Бимиш поняла, что это выглядит как донос и обвинение в государственной измене. К сожалению, слово не воробей, вылетит – не поймаешь! Раскаявшись, миссис Бимиш стала умолять подругу-посудомойку никому не передавать её слов, и добрая Мейбл пообещала, что, конечно, никому ничего не расскажет.

Облегчённо вздохнув, миссис Бимиш подошла к духовке, чтобы вытащить противень с печеньем, и тут увидела в дальнем углу Канкерби. Все знали, что дворцовый слуга ябеда и доносчик. Он бесшумно появлялся то тут, то там, подглядывал в замочные скважины, подслушивал у дверей. У миссис Бимиш не хватило духа спросить, давно ли он зашёл в комнату, но теперь, сидя одна на кухне, она мучилась страшными сомнениями. Что, если слова Давтейла передали Слюньмору? Что, если его обвинили в государственной измене и вместо Плуритании бросили в каземат?

И чем больше миссис Бимиш думала об этом, тем тяжелее у неё становилось на сердце. В конце концов она не выдержала и крикнула Берти, что выйдет немного прогуляться.

Миссис Бимиш торопливо шла по улицам. На тротуарах играли дети. Она спешила к городским воротам, где около старого кладбища стоял домик Давтейлов. Окна были пусты, мастерская закрыта на замок. Когда миссис Бимиш поднялась на крыльцо и взялась за дверную ручку, чтобы постучать, дверь бесшумно открылась.

Вся мебель исчезла. Картины со стен тоже. Миссис Бимиш облегчённо вздохнула. Если Давтейла бросили в тюрьму, вряд ли ему позволили забрать с собой в камеру все вещи. Всё подтверждало, что Давтейлы внезапно собрались и уехали в Плуританию.

Возвращаясь домой, миссис Бимиш чувствовала себя гораздо лучше. На дороге несколько девочек прыгали через скакалку и громко распевали популярную считалочку, которая успела разлететься по всей стране:

Прыг-скок, прыг-скок.
Ходит страшный Икабог,
Подкрадётся – не увидишь,
Так погиб несчастный Бими…

Увидев миссис Бимиш, одна из девочек вскрикнула, бросила скакалку и смущённо опустила глаза. Другие оглянулись и, поняв, в чём дело, тоже покраснели. Потом одна из девочек захихикала, а другая залилась слезами.

– Ничего страшного, милые! – успокоила их миссис Бимиш. – Не обращайте на меня внимания!

Но дети молчали и не двигались с места. Тогда миссис Бимиш повернулась, чтобы пройти мимо, но вдруг остановилась и ещё раз взглянула на девочку со скакалкой.

– Откуда у тебя это платье? – спросила она.

Девочка посмотрела на своё платье, потом снова на миссис Бимиш:

– Папочка подарил, мадам… Когда вчера пришёл со службы. А братику подарил бандалор.

Миссис Бимиш повернулась и медленно побрела домой. Не может быть, что она ошиблась! Она прекрасно помнила, что последний раз, когда они виделись на дне рождения, на Дейзи было именно это весёлое платьице с искусно вышитыми на рукавах и воротничке маргаритками. Покойная мать девочки была золотошвейкой и любила наряжать дочку.

Глава 30 След монстра

Прошёл месяц. Мистер Давтейл трудился в поте лица. Он сделает Слюньмору эту проклятую лапу и наконец увидится с дочерью. Бедняга убеждал себя, что лорд, конечно, сдержит данное слово, когда получит свой заказ. Но внутренний голос настойчиво твердил обратное: Тебя не отпустят! Ни за что не отпустят!

Чтобы отогнать страх, мистер Давтейл начал громко распевать государственный гимн королевства:

Корникопия – счастливая страна!
Корникопия – ты Богом нам дана!

Надо ли говорить, что это пение раздражало других узников куда больше, чем нескончаемый стук молотка и стамески. Исхудавший, бледный Гудвилл умолял прекратить пение, но столяр не слушал. Похоже, медленно сходил с ума. Он вбил себе в голову, что, если удастся убедить Слюньмора в своих патриотических чувствах, тот поймёт, что он неопасен, и выпустит его на свободу.

С раннего утра до позднего вечера из камеры мистера Давтейла доносился государственный гимн и стук инструментов. Мало-помалу работа подходила к концу, огромная лапа чудовища приобретала необходимую форму, как и длинная ручка, необходимая для того, чтобы, не слезая с лошади, можно было оставлять в мягкой почве глубокие следы.

Когда лапа Икабога была закончена, в камеру пришли Слюньмор, Фляпун и Рош – поглядеть на результат.

– Ну что ж, неплохо! – сказал Слюньмор, придирчиво осмотрев лапу со всех сторон. – А вам как кажется, Рош?

– Очень похоже, милорд, – одобрил майор.

– Вы отлично справились, мистер Бимиш, – усмехнулся Слюньмор, кивнув пленнику. – Я распоряжусь, чтобы вам сегодня дали двойную порцию на обед.