Икар должен упасть

Добравшись до лифта, она нажала кнопку вызова. Тот быстро добрался до уровня с мостиком, и Валентина залетела внутрь. Подготовившись к спуску, она расположилась у потолка ногами вниз, после чего нажала кнопку склада. Инерция вдавила её вверх, но она быстро сориентировалась, начав подбираться к полу. Когда лифт остановился, Валентина вжалась в пол руками и ногами, после чего быстро оттолкнулась, вылетев из лифта через открывшиеся двери.

Найти на складе нужное оборудование оказалось той ещё задачей, учитывая, что всё уже не было разложено по полочкам и ячейкам, а свободно летало по всему огромному помещению. Куда сложнее оказалось это схватить. Валентине пришлось изрядно поскакать от стены к стене, постоянно рассчитывая, как сильно, и в каком направлении ей нужно оттолкнуться. Множество раз пролетев мимо, ей удалось приспособиться и даже отправить несколько нужных ящиков в сторону лифта.

— Ва-а-а-а-алли.

Валентина прикоснулась к наушнику:

— Черчилль?

— Неправильно. Ва-а-а-а-алли.

— Почему ты не на общей связи?

— С тобой хочу поболтать. Ва-а-а-а-алли.

— Хватит! — она оттолкнулась от стеллажа схватив ящик. — Я работаю. Генрих уже ушёл?

— Да.

— Орал на тебя?

— Самое основное ты слышала.

— Значит, ты легко отделался.

— Это точно. — он замолчал на пару секунд. — Поговорим?

— О чём?

— Меня вот всегда забавляло слово «антигравы».

— Это чем же?

— Антигравитация предполагает поле, где гравитация отсутствует, верно?

— Не совсем. Так подразумевали фантасты до изобретения двигателей Кюранова-Хиггса. — прицелившись, она отправила ящик к лифту. — А теперь это просто отталкивающее поле. Вот и получается, что пока антигравы работают, нас не притягивает к полу, а вдавливает в него. Почти то же самое, что и гравитация, только антигравитация.

— Вот и поговорили.

— Ну да. А ты хотел завести длинный бессмысленный разговор с кучей примеров из древней научной фантастики?

— И не надеялся. Я же тебя знаю.

— Вот и славно.

— Как самочувствие, холодная девчонка?

— Так себе. И я не холодная. — Валентина вновь оттолкнулась, но на этот раз пролетела мимо. — Что б тебя!

— Ты мне?

— Нет, ящикам.

— Ясно. А вот у меня алкоголь совсем перестал действовать и теперь стало только хуже. Не могу понять, как… Ва-а-а-а-алли.

— Терпеть не могу это прозвище.

— А я его люблю. Оно очень милое.

— Дурацкое. Если только ты не подразумеваешь, что всё, на что я гожусь — это сбор мусора.

— Нет, конечно. Я же люблю тебя.

— Ага.

— Ты же знаешь, что я правда тебя люблю?

— Слышала уже много раз.

— Люблю твои каре-зелёные глаза, твои кудрявые рыжие волосы, твой нежный голос, твой звонкий смех, твои ласковые руки. Мне очень тебя не хватает.

— Ничем не могу помочь.

— Почему?

— Ты знаешь, почему.

— Знаю, но так и не могу смириться.

— Черчилль, если мы время от времени занимаемся сексом, это не… делает нас парой.

— Неужели тебе совсем не хочется тепла, ласки? Внимания?

— Нет.

— Почему?

— Потому что!

— Помочь? — раздался голос со стороны лифта.

— Было бы неплохо. — ответила она, выставив вперёд руки. — Лови!

Схватив ящик, она отправила его в сторону фигуры, после чего быстро зацепилась за близлежащий стеллаж, осматривая гостя:

— Том?..

Тот кивнул:

— Он самый. Привет.

— Что? — переспросил Уинстон. — Ты это мне?

— У меня гости. Поговорим потом. — Валентина отключила передатчик. — Привет… Том… а ты что здесь делаешь?

— Удивлена?

— Да, чёрт побери! Почему ты не в капсуле? Что случилось?

— Мы не знаем. Капсулы открылись.

— Все?

— Нет, только у третей смены.

— Слава богу, но… — Валентина покачала головой. — Вам же спать ещё несколько лет.

— Так себе сон, знаешь. Очень тяжело отходить. А перед пробуждением и вовсе что-то непонятное было. В криосне ведь сны не снятся, а тут… не знаю даже.

— Бездна?

— Бездна? — переспросил Том.

— Ну… тьма. Холод. Боль. Глубокая. Бесконечная.

— Наверное. — Том пожал плечами. — Я так и не понял, но, что бы это ни было, думаю, что даже смерть намного лучше.

Валентина кивнула:

— Да, пожалуй. Том, у нас тут… чрезвычайная ситуация.

— Поэтому я здесь. Я же тоже специализируюсь на системе жизнеобеспечения. Вдвоём мы починим её в два раза быстрее.

— Тогда вперёд, хотя… — Валентина на пару секунд задумалась. — Лучше всё-таки помочь в реакторном отсеке.

— Давай сосредоточимся на том, на чём специализируемся, хорошо? Не хочу поломать то, что… — он пожал плечами. — Не знаю, как работает. К тому же, остальные наши уже там. Те, кто выжили и уже пришли в себя.

Валентина приоткрыла рот, на пару секунд замолчав:

— В каком смысле, те, кто выжили?

— Трое не проснулись. Умерли во сне. Мы не знаем, что произошло, но… если они видели то же, что и все, то вполне могла произойти банальная остановка сердца. А ваши все выжили?

— Да. — Валентина кивнула и тут же нахмурилась. — Или нет. Не знаю. Не уверена.

— Есть кто-то, кто ещё не появлялся?

— Есть…

— Проверяли его?

— Нет… нет, нет, нет… — она покачала головой. — Чёрт!

— Что?

Валентина стрелой полетела к лифту:

— Масатоси! После пробуждения нам так и не удалось его разбудить! Генрих велел проверить его, но я забыла!