Икар мне друг

Неповторимый мир не просто канул,
А стал до отвращения не нов,
Последние незвонкие стаканы
Наполнили ловцы вчерашних снов.
Казалось бы, обычная картина,
И тишине ничьих не нужно слов,
Но утром злобный вид чужих ботинок
Погонит прочь от собственных домов.
Когда же ты уже никем не станешь,
Таким похожим станет всё вокруг,
И в маете сменяемых пристанищ
Услышать бы один знакомый звук.
Но жизнь идёт, и всяк живёт, как может.
Забудется пронзительность разлук.
Так забывают юные вельможи
Любимых, но состарившихся слуг.

«Меня дыханьем не согрели…»

Меня дыханьем не согрели
У века на руках стальных,
Я берегу удел Сальери
От равнодушья остальных.

И, белой, как забвенье, нитью

Скрепив потерянный венок,
Я вспоминаю по наитью
Холодную безгрешность нот.

Они разбросаны по полю,

Их на цветах находит шмель,
А выйдешь вечером попозже —
Волшебную услышишь трель!

На одиноких полустанках

И в тамбурах, где стынет стыд,
Страницы ветхие листаю
И жить не пробую навзрыд.

А по утрам в слезах потери,

Придя ко мне издалека,
Глотает сгорбленный Сальери
Густое пиво у ларька.

«Который август проживаю…»

Который август проживаю
И каждый раз всё не пойму,
На что бесцельно уповаю
И розы дней дарю кому?

Ещё вчера так исступлённо

Топтало лето свой убор,
А нынче кровь на пальцах клёнов —
Природы горестный укор.

В такую пору хорошо бы

Из бочки пробовать вино,
От ненасытной жаркой злобы
Пора избавиться давно.

Но не простить щедрот мгновенных

Любви потушенным печам.
И шёпот клёнов убиенных
Покой ворует по ночам.

«Я мостовые переделывал в рояли…»

Я мостовые переделывал в рояли,
Я дирижировал оркестром подворотен.
Какую музыку твои шаги играли!..
Такого скерцо больше не воротишь.

Настой дождя на молодом безделье

Я расплескал в окрестностях Арбата.
Какое было детское веселье!
Какая будет взрослая расплата!

Я знаю, звёзды не бросают небо,

А долгий сон ещё страшнее были.
Но всё ж кричу от боли и от гнева:
Зачем такое скерцо погубили?

В который раз в дождливый понедельник

Не хватит места гордому покою,
Когда приходит к нам ноябрь-отшельник,
Земные чувства тянет к водопою.

И, на себя приняв мои напасти,

Бредёт любовь, уставшая, как лошадь.
Со свитою губительных пристрастий
Я потерялся в улицах оглохших.

А где-нибудь в предместий Берлина

Ты в новой жизни горестей не знаешь.
Довольная, идёшь из магазина
И никогда меня не вспоминаешь.

«Полковник в отставке сверкнул золотыми зубами…»