Икарова железа (сборник)

– В данный момент у вас есть ваше тело. Чудесное и молодое, – в лягушачьем голосе послышались бабская зависть и одновременно злорадство.

Она окинула Алису придирчивым взглядом – как будто та была платьем, и она обдумывала, примерить его сейчас или позже, – и повторила:

– Чудесное тело. Надеюсь, оно вам долго прослужит.

– Несправедливо, – повторила Алиса.

Лягушка потеряла терпение:

– Знаете, девушка. Какой-то странный у нас разговор получается. А если у богатого есть десять домов, а бедный – бездомный, тогда богатый ему что, должен дом, что ли, подарить?

Алиса молчала, но по ее лицу было видно, что такой вариант ей кажется оптимальным.

– Конечно, не должен, – торопливо ответила тетка сама себе. – Это уже коммунизм какой-то получится. А у нас тут, к счастью, трансгуманизм.

– Трансгуманизм обещает победу над смертью, – бесцветно сказала Алиса.

– Хотите птичек? – внезапно спросила тетка. – Наша новая разработка.

– Вы издеваетесь? Каких еще птичек? – ошалел я.

– Фламинго, лебеди, утки, аисты, – ее рот раздвинулся в длинную умиленную щель. – Голубки́…

Слово «голубки» прозвучало у нее как-то скабрезно – будто эти птицы были самыми похотливыми существами на свете.

– …Вы можете поучаствовать в нашей экспериментальной программе по подселению человеческого ОС в тело птицы. В вашем случае – в два разных тела, разумеется. Все перечисленные птицы вам подойдут как супругам. Они моногамны – создают постоянные пары на несколько лет, а некоторые и на всю жизнь. Например, голуби. Птичьи тела сохраняют репродуктивную функцию после подсадки. То есть, вы понимаете… – она вылупила на нас свои полные скуки, тусклые глазки, какие бывают у долгожителей, подселенных уже раз пять, – это возможность потомства. Вот вы, например, – лягушка уперлась своим мутным взглядом Алисе в живот, – способны зачать ребенка?

– Бесплодна, – спокойно сказала Алиса, а меня прямо зло взяло. Зачем рассказывать такие интимные вещи чужому равнодушному человеку?

– Причина? – поинтересовалась лягушка, вообразив себя, видимо, врачом-гинекологом.

– Без всяких причин, – сказала Алиса. – Патологий не выявлено. Как и у многих других. С тех пор как запустили ОС, женщины рожают все реже. Вы прекрасно об этом знаете.

– Я тоже бесплодна, – исповедалась зачем-то лягушка. – Но оцифровка здесь ни при чем. Все дело в экологии, так я считаю… Я очень рекомендую вам голубей. Они и дешевле, и популярнее, и лучше всего подходят для наших широт. Цена пакета ОС плюс имплантация в тело – порядка девятисот семидесяти тысяч.

– Тысяч чего?

– Ну не рублей же, молодой человек, – лягушка оскалилась. – Это можно в рассрочку. На сорок пять лет.

– А сколько стоят фламинго? – спросила Алиса.

– Миллион двести за тело.

– А если голуби – то можно они будут белыми? Я сизых не очень люблю.

– Конечно, девушка. За тело белого голубя – всего на семь тысяч больше.

– Два белых голубя, – Алиса повернулась ко мне. – Или два фламинго.

Ее зрачки были огромными, как когда мы занимались любовью.

– Если сорок пять лет делать взносы плюс отдать наши сбережения, нам, наверное, хватит, – сказала она.

– Я обязана предупредить вас о минусах, – улыбнулась лягушка. – Минус, по сути, один. Относительно небольшая продолжительность жизни птицы с имплантированным ОС человека. Около пяти лет. После этого срока тело птицы и сознание человека погибнут. Так что взвесьте все «за» и «против».

Мы сказали, что нам нужно подумать, но это было вранье. Может быть, лягушка нам и поверила, но друг друга мы бы обмануть не смогли. Мы шли по лугу и делали вид, что еще ничего не решили, но я знал, что это не так, и она тоже знала. Образ розовых птиц, парящих за облаками, белых птиц, кружащих над мокрыми тугими колосьями, слишком нас захватил. Мы с Алисой были безнадежно отравлены предвкушением полета над этим лугом.

– Если сорок пять лет делать взносы, нам хватит, – повторила она. – А потом мы будем летать.

– Это будет хорошее завершение, – сказал я.

– На злачных пажитях, – сказала Алиса.

Никогда. Теперь никогда, никогда не сбудутся наши полеты. Никогда не разорвем облако в клочья, не узнаем его на вкус. Никогда не почувствуем влажное трепетание ветра на кончиках крыльев. Не увидим с неба наш бывший дом, и клубки змеисто-серых дорог, и луга с пушистой зеленой щетиной, и людей, к которым мы уже не вернемся. Не усядемся на выбеленных солнцем камнях. Не прижмемся друг к другу горячими белыми шеями.

* * *

Дома, вечером, мы смотрели в сети про фламинго и голубей. Оказалось, фламинго откладывают всего одно яйцо в год. И оба родителя кормят детеныша птичьим молоком прямо из горла. Молоко темно-розовое, потому что наполовину состоит из их крови. Мы решили, что это очень красиво и трогательно, но в нашем климате фламинго не живут – придется далеко улетать. И к тому же фламинго дороже. А потом мы прочли, что голуби тоже кормят детей молоком, правда, белым, без крови. Это нас окончательно убедило.

– Только голуби должны быть обязательно белые, – сказала Алиса.