Их безумие

У Рэя, соскочившего с байка, кажется, еще в движении, дикий вид и безумный взгляд. Он несется к крыльцу, хватает Керри за плечи.

- Что с тобой? - рычит он, вглядываясь в ее бледное осунувшееся лицо, - Кер, что с тобой? Кер?

Он неосознанно сжимает ее плечи сильнее, а потом обнимает, впечатывая в себя со всей силой и бормочет с такой мукой в голосе, что у стоящей рядом Дебби буквально волосы дыбом встают:

- Кер, Кер... Я дурак, дурак! Ну прости меня! С тобой что-то... А я не замечал... И потом... Все передумал, все! Что разлюбила, что надоел, что бросаешь... Не могу без тебя... А ты... Что с тобой? Скажи, ты болеешь? Чем? Ты поэтому ушла? Да? Да? Кер... Я же помру без тебя, о чем ты думала...

- Да не больна она, Уокер! - Дебби, наконец, надоедает этот цирк, она смотрит на Керри и понимает, что та в ступоре и по своей воле рта не раскроет. - Она беременна! И, предвосхищая тупейший вопрос, если вдруг у тебя хватит мозгов его задать: от тебя! Отпусти уже ее, задушишь!

- Ну нихера себе, братух! - присвистывает старший Уокер, нахально стреляя глазами на Дебби, - успел раньше меня! Круто, че!

Рэй острожно отпускает Керри, внимательно смотрит в ее глаза, словно ищет подтверждения словам Дебби. И находит, судя по всему. Потому что его основательно ведет в сторону, он поворачивается и, пошатываясь, идет обратно к байку. Садится прямо на землю возле него и закуривает дрожащими руками.

- Ну вы, телки, и еба**тые, - ржет Шон, - это ж надо? Такое устроить! Да он чуть не сдох, пока ехал сюда. Три раза из-под грузовика выворачивался! Думал, тут его малявка концы отдавать собралась. Вот веселуха была бы, если б по дороге разбился!

- Уокер, - сурово прерывает его Дебби и повелительно машет головой в сторону, - пошли. Им надо поговорить. И нам тоже.

Шон тут же замолкает и послушно идет туда, куда она ему показала. А Дебби смотрит на опустошенную, словно из нее выжали всю жизненную энергию, фигуру Рэя, потом на испуганную, так пока и не пришедшую в себя от такого количества эмоций Керри, и тихо говорит:

- Иди уже к нему, а? Сил нет смотреть на вас.

И потом ждет, пока Керри подойдет к Рэй, пока он поднимет на нее взгляд. И только после этого уходит в сторону нетерпеливо пристукивающего ногой Шона. Тот радостно тянется сгрести ее в свои лапы и расспросить, как ей понравилось его слайд-шоу, но она сурово отстраняется. Это все потом. Сначала разговор. Серьезный.

Но Керри этого всего не видит. И Рэй не видит. Они смотрят друг на друга, молча, долго. Он по-прежнему сидит на земле, словно сил нет подняться, а потом говорит, тихо и спокойно:

- Кер... Ты прости меня. Опять. Я мудак. Я знаю, что нихера... Нихера тебе не пара... И что ты из-за меня плачешь. И прости меня за это. За эти слезы. И за будущие слезы. Потому что я, наверно, так мудаком и помру. И ты еще не раз из-за меня расстроишься. Но, бл*, я буду делать все, чтоб этого... Не было. Все. И прости меня еще за то, что я тебя больше никуда, никогда не отпущу. Никуда и никогда.

Керри стоит какое-то время молча, а потом просто садится ему на колени, уперевшись прямо в землю, по обе стороны от его бедер.

- И правильно, Уокер, - шепчет она, - не отпускай. Хватит уже. Отпускать.

***

Темноту комнаты разрезает тихий плач ребенка.

Керри сквозь сон постанывает, смотрит на часы. Три ночи. Рэй-младший поел час назад и вроде не должен проголодаться... Значит, животик... Или сон плохой... Надо вставать, укачивать...

А потом плач стихает, и доносится тихое бормотание.

Керри прислушивается и с удивлением понимает, что Рэй поет. Она не видит его, но этого и не требуется. И так можно представить себе картину.

Высокий лохматый крепкий парень, голый по пояс, с расчерченной шрамами и татуировками спиной, ходит по их небольшой детской и укачивает маленького пухленького младенца. И поет, неумело и не в такт, хрипловато и успокаивающе, что-то совсем простенькое, без слов, только мычание.

И Керри от этой картины накрывает невозможным, безграничным сладким покоем.

Она засыпает, спокойная и счастливая, с мыслью, что безумие, сумасшествие - это очень плохо. Когда ты один. А когда вас двое - это уже не безумие.

Это уже любовь.

КОНЕЦ.